Эрскин Колдуэлл - Дочь

Тюремный двор, улица, пустырь на другой стороне были заполнены мужчинами и мальчишками. Все они проталкивались вперед, послушать Джима. Молва разлеталась по городу с той самой минуты, когда Джим Карлисл застрелил свою восьмилетнюю дочь Клару.

- На кого Джим работал? - спросил кто-то.

- На полковника Генри Максвелла, - ответил мужчина из толпы. - Полковник нанял Джима девять или десять лет назад.

- Нечего Генри Максвеллу ездить и собирать паи. Ему и своего достаточно. Это несправедливо, что Генри Максвелл забрал Джимову долю.

Шериф снова проталкивался вперед.

- У штата зуб на Джима, - сказал кто-то. - Однако, это во всяком случае несправедливо.

Шериф втиснул плечо в толпу и пробивал себе путь.

Мужчина отпихнул шерифа в сторону.

- Почему Генри Максвелл забрал твою долю, Джим?

- Он сказал, что я должен ему за мула, который сдох около месяца назад.

Шериф встал перед зарешеченным окном.

- Тебе надо лечь на койку и отдохнуть, Джим, старина, - сказал он. - Сними башмаки и ложись.

Его оттолкнули в сторону.

- Ты не убивал мула, не так ли, Джим?

- Мул сдох в амбаре, - сказал Джим. - Меня тогда и поблизости не было. Он просто подох.

Толпа сгрудилась сильнее. Людей впереди прижали к тюрьме, люди сзади старались подобраться поближе, чтобы лучше слышать. Тех, что посередине, прижали друг к другу так тесно, что они не могли и пошевельнуться. Говорили все громче. Лицо Джима придалось к решетке и его пальцы, сжимавшие прутья, побелели.

Толпа двинулась через дорогу на пустырь. Кто-то забрался на машину и начал ругаться во все горло.

Человек из середины толпы пробрался к своей машине, сел в нее и отъехал.

Джим стоял, прильнув к решетке и смотрел в окно. Шериф стоял спиной к толпе и что-то говорил Джиму. Джим не слышал, что он говорит.

Мужчина с тележкой хлопка остановился узнать, что случилось. Он взглянул на толпу на пустыре, потом повернулся и посмотрел на Джима за решеткой. Шум с пустыря становился все громче.

- Что стряслось, Джим?

- Дочка проснулась сегодня утром и опять сказала, что хочет есть, - сказал Джим.

Шериф был единственным человеком, который его слышал.

Человек спрыгнул с тележки, привязал поводья к колесу и стал проталкиваться сквозь толпу к машине, от которой исходил весь этот крик и рев. Послушав немного, он вернулся на улицу, подозвал негра, который стоял на углу вместе с несколькими другими неграми, и дал ему поводья. Негр поехал с хлопком на хлопкоочиститель, а мужчина вернулся в толпу.

Как раз в это время вернулся мужчина, который отъехал на машине. Он открыл заднюю дверцу и вытащил оттуда лом длиной в человеческий рост.

- Взломай дверь и выпусти Джима, - сказал кто-то. - Несправедливо, что он там сидит.

Толпа на пустыре снова задвигалась. Человек, что стоял на крыше машины, спрыгнул на землю, и люди двинулись по направлению к тюрьме.

Человек, который шел первым, выдернул из мягкой земли шестифутовый лом.

Шериф попятился.

- Ну успокойся, Джим, старина, - сказал он.

Он повернулся и пошел вверх по улице к своему дому.

Перевод с английского М.М.

Из архива Владимира Штокмана