Авраам Иегошуа - Возвращение из Индии

Она поняла меня правильно.

— Совершенно верно. Ваша мать сказала мне, что они одобрили ваше решение отправиться с нами…

— Да… Индия до сих пор обладает очарованием для англичан предыдущего поколения.

— Вам не придется сожалеть о том, что вы решили отправиться с нами, — сказала она с силой, словно почувствовав, что самое время преодолеть последние остатки моего сопротивления. — Вот увидите…

Я не ответил ей, лишь улыбнулся. На кончике языка у меня вертелся вопрос об иностранной валюте, которую девушка из ее офиса получила из банка на мое имя, но по какой-то причине не отдала мне. Однако я сдержался и продолжил свой путь к туалету.

Мы прилетели в Рим в одиннадцать утра, и у нас впереди оставалось еще около десяти часов до ночного полета на Нью-Дели. За эти десять часов мы должны были получить наши визы для Индии, и Лазар принял решение, что мы потащим свой багаж с собою, чтобы в случае каких-либо неожиданностей, связанных с визами, нам не нужно было возвращаться в аэропорт, если бы мы решили переночевать в Риме. Его жена, наоборот, склонна была оставить багаж в аэропорту, с тем чтобы он не связывал нам руки. Это немедленно вылилось в жаркий спор, который Лазар, со свойственным ему пессимистическим практицизмом, готов был отстаивать до конца, но неожиданно, без всякой видимой причины, жена Лазара подняла руки, сдаваясь, и мы все втроем отправились искать наш багаж. Мы брели по коридорам и переходам вверх и вниз, путаясь в разных направлениях, сопровождаемые непрерывными попреками Лазара, обращенными к его жене.

— Ты видишь теперь, во что ты нас втянула? — бурчал он, и это длилось до тех пор, пока мы не остановились, расхохотавшись. — Не вижу ничего смешного, — сказал Лазар.

Так или иначе, мы забрели в какое-то немыслимое место, где и нашли наш багаж. Место оказалось в самой середине аэропорта, под одним из эскалаторов.

А затем нам вновь предстояло пройти утомительный процесс проверки багажа, причем я вынужден был вторично обозревать все интимные принадлежности четы Лазар; на мой взгляд их было излишне много для короткого путешествия по бедной стране. Лазар собрал воедино все посадочные талоны, после чего мы, освободившись от груза, очутились на обширной площади в поисках такси. Его жена, счастливо улыбаясь, сказала безо всякой тени враждебности:

— Ну, вот… теперь мы можем двигаться абсолютно свободно. — На что Лазар, совершенно удовлетворенный, не мог не добавить:

— Мы потратили на возню с багажом все утро. Кто может поручиться, что эти индусы возвращаются на свои рабочие места после перерыва.

На практике оказалось, что индусы работают вообще без перерыва. Когда мы добрались до консульства, окруженного кустарником и декоративными деревьями, то обнаружили длинную очередь ожидающих, к которым мы, не теряя ни минуты, тут же присоединились. Но вскоре Лазара стали одолевать сомнения, там ли, где нужно, мы стоим, и он побрел с разведывательными целями вдоль очереди. А вернувшись, заявил торжествующе, что стоим не там — эта очередь была для индусов, а очередь для иностранцев находилась в противоположной стороне здания. И мы оказались в узком коридорчике, где обнаружили нескольких европейского вида подростков, толпящихся перед окошком. Лазар взял оба моих паспорта, размышляя, стоит ли предъявлять индусам только израильский или же британский, который, похоже, заинтересовал его настолько, что некоторое время он переворачивал страницу за страницей, внимательно их разглядывая. В конце концов он вернул его мне, сказав, что, по его мнению, лучше не предъявлять его индусам, поскольку мы не знаем, все ли с ним в порядке и что делать в случае, если что-то будет не так. Таким образом, темнокожему клерку были вручены три израильских паспорта, которые он отказался принять без предъявления авиабилетов и сертификатов о прививках.

Лазар выхватил из кармана эти документы, которые держал наготове, и вручил их клерку со скромной улыбкой. Будучи бюрократом по натуре, он понимал, сколько неприятностей может причинить почему-либо заупрямившийся самый мелкий чиновник… К счастью, именно этот был настроен вовсе не враждебно — визы были проставлены с максимальной быстротой, и мы вернулись на римские улицы, располагая восьмью часами совершенно свободного времени.

Был час дня, и жена Лазара, которую он называл Дори, сверкнув глазами, заявила, что теперь самое время отыскать какой-нибудь хороший ресторан. Но я, хотя тоже был изрядно голоден, решил, что если сейчас не проведу границу между собой и этой семейной четой, в дальнейшем рискую попасть под еще более жесткий пресс. А потому заявил тут же, что предпочитаю отказаться от этой заманчивой идеи; поесть можно и на ходу — последнее я подчеркнул интонацией, не сильно, впрочем, пережимая.