Розамунда Пилчер: Цветы под дождем и другие рассказы

Наконец он добрался до Кинтона, объехал приземистое квадратное здание церкви, и перед ним открылась главная улица. Низенькие домики, магазинчик и пивная. Самая обычная деревушка, но в конце улицы, за мощенным булыжником подъемом возвышалась арка ворот, а за ними начиналась окруженная крепостной стеной усадьба размером с поле для регби, на другой стороне которой стоял замок: четырехэтажный, квадратной формы, с башнями, напоминающими перечницы, — романтический, загадочный, волшебный.

Жилище той самой тетушки Мэйбл.

Старшая сестра отца Тома, страстная любительница лошадей, не слишком красивая и прагматичная до кончиков ногтей, она, казалось, была обречена на участь старой девы. Однако, когда ей было около тридцати, любовь — ну или что-то весьма похожее — внезапно вторглась в ее жизнь. На соревнованиях по выездке в Бэйсингстоке она познакомилась с Недом Киннертоном, согласилась выпить с ним по кружке пива в павильоне и через месяц вышла замуж.

Члены семьи не знали, радоваться или печалиться по поводу этого брака. По всему Гемпширу надрывались телефоны, всем не терпелось обсудить последние новости.

Разве не здорово, что она наконец нашла себе мужа.

Он ее вдвое старше.

Ей придется жить в громадном неотапливаемом замке в Нортумберленде.

Это его фамильный замок. Принадлежит Киннертонам уже много поколений.

Только представьте тамошние зимы! Надеюсь, они не пригласят меня пожить у них.

Но Мэйбл полюбила Кинтон так же крепко, как любил его Нед. Бог не благословил их брак потомством, что было весьма печально, ведь они могли бы стать прекрасными родителями, однако, словно пытаясь хотя бы отчасти компенсировать ошибку природы, полчища племянников и племянниц со всей страны на каникулы слетались в имение Неда и Мэйбл и полностью захватывали замок. Мэйбл ничего не имела против — только бы дети не обижали ее животных. Им предоставлялась полная свобода, и они карабкались на крепостные стены, спали в палатках под раскидистым кедром, играли во взятие крепости, выливая воображаемое кипящее масло через бойницу над парадной дверью, купались в заросшем камышами озере позади замка, вырезали себе из прутьев лук и стрелы и падали с деревьев.

После смерти Неда все ждали, что Мэйбл уедет из Кинтона. Однако единственный родственник мужского пола, на которого можно было переложить ответственность за поддержание замка в надлежащем виде, переехал жить в Австралию и неплохо там устроился, поэтому Мэйбл осталась. Необязательно отапливать все комнаты, сказала она и заперла чердачный этаж, а лестничную клетку отгородила старым одеялом. Хорошо, когда друзьям есть где посидеть, — и кухня перекочевала из подвала, больше напоминающего подземелье, на первый этаж, и в ней даже появился технический лифт, который, правда, никогда не работал. В остальном жизнь текла так же, как прежде. В доме по-прежнему было много детей — они уже стали подростками и продолжали расти не по дням, а по часам. По-прежнему на длинном столе красного дерева накрывались обильные трапезы. По-прежнему везде крутились собаки, полыхал огонь в каминах и пылились заткнутые за рамы зеркал фотографии с обтрепанными уголками.

Кинтон. Конец пути. Машина медленно одолела мощеный подъем, проехала под аркой ворот. На них висела дощечка с объявлением: «Замок находится в частной собственности, и в нем сейчас живут. Желающие могут его осмотреть, но въезд на машинах запрещен. Пожалуйста, постарайтесь не пугать собак».

Сразу за воротами начиналась просторная слегка неухоженная лужайка. Дорога разделялась и огибала ее с двух сторон, а потом смыкалась снова у величественного парадного входа. Стены, окружавшие усадьбу, некогда были частью укреплений замка; в трещинах каменной кладки росли дикая валериана и желтофиоли, которые насеивались самостоятельно и на следующий год снова цвели.

Замок казался безлюдным. Том припарковал машину у подножия лестницы, заглушил мотор и вылез из салона. Вечерний воздух был сладок и свеж, после Лондона ему показалось, что на улице немного холодновато. Том поднялся по ступеням, толкнул дверь с массивным кованым запором, и она медленно распахнулась внутрь, зловеще скрипнув, словно в фильме ужасов. За ней начинался громадный промозглый холл с высокими потолками. Полы, выложенные камнем, великанский камин, по обеим сторонам от него старинные, покрытые пылью рыцарские доспехи, а над каминной полкой такие же старинные скрещенные мечи. Том пересек холл и прошел через еще одни двери, словно оставив позади мрачное средневековье и вступив в театральную декорацию в стиле итальянского возрождения.