Алан Холлингхёрст - Линия красоты

— Понимаю… — ответил Ник, — понимаю…

— И главное, с моим другом!

— Мне иногда кажется, — проговорил Ник (он точно помнил, что говорил это Тоби уже раза четыре или пять), — мне иногда кажется, что ты дешево отделался.

— Черт бы побрал этого Джейми! — сказал Тоби.

— Конечно, она просто дура, — с братской прямотой высказался Ник. — Но только представь себе: все летние отпуска проводить с Морисом и Салли!

— А он винит меня. Представляешь? Считает, что я не сумел ее удержать. Морис, то есть. Ему кажется, что из нас получилась бы хорошая пара.

— Конечно, хорошая — для нее. Отличная пара. Куда лучше, чем она заслуживает.

— Хм… спасибо, Ник.

Тоби потянулся за пивом, глядя в сторону. Похвала Ника, как видно, развязала ему язык и навела на новую мысль.

— Знаешь, у нас все было не так уж хорошо, — сказал он обиженно и виновато. — Я имею в виду, в постели.

— А…

— Представляешь, она это называла «побаловаться».

— Да, звучит не слишком многообещающе.

— Вообще в ней было много… ребяческого. Мне кажется, ей это не особенно нравилось.

— Правда? — не удержался Ник.

Тоби вздохнул.

— Говорила, что я ей делаю больно, ну и вообще…

Этому могли быть разные объяснения: возможно, Софи фригидна (глядя на ее родителей, этому легко поверить), возможно, член Тоби чересчур велик для нее, или Тоби слишком неуклюж, или просто сам он слишком массивен и тяжеловесен для хрупкой девушки. Ник сказал:

— Что ж, если и в постели у вас ничего хорошего не было, это еще один повод считать, что ты дешево отделался.

Его поразила мысль, что человек, три с лишним года игравший главную роль в его бесконечных фантазиях, на самом деле оказался бездарным — или, скорее, неуклюжим от недостатка опыта и неверного выбора партнера — любовником. Как же повезло ему самому, что в таинства любви его ввел человек опытный и ненасытный… И вдруг — на одну или две секунды — в полуденной жаре Ник содрогнулся от пронзительного ветра той далекой лондонской осени.

Тоби задумчиво допил пиво и отправился в домик за новой порцией.

Позже они немного поплавали, так и не поняв, соревновались друг с другом или нет. Ник перегнал Тоби и сначала этому обрадовался, а потом взгрустнул. Из-за своих тайн — Уани и кокаина — он чувствовал себя с Тоби словно отец рядом со своим маленьким, ничего не ведающим ребенком: было и хорошо, и грустно, и отчего-то хотелось плакать. Особенно странно было то, что наконец-то сбылась давняя мечта о купании вместе с Тоби, наедине, когда никого нет рядом и никто не сможет им помешать; но сбылась слишком поздно, и это уже не радует.

Они выбрались на берег и выпили еще по баночке.

— Интересно, как они там, — сказал Тоби.

— Хорошо, что они там, а мы здесь, — ответил Ник. — Я хочу сказать, место это наверняка замечательное…

— Отличное место, старина, как-нибудь обязательно тебя туда свожу, — ответил Тоби. — Кстати, как ты ладишь с Уани?

— Нормально, — ответил Ник. — Он со мной очень щедр.

— Он мне говорил, что может во всем на тебя положиться.

— Правда? Гм… Знаешь, он особенный человек.

— Да, всегда такой был. Но со временем ты привыкнешь. Я-то его вдоль и поперек знаю.

— Вы ведь очень давно дружите, да?

— Ну да, очень, — ответил Тоби.

Ник выдавил себе на ладонь немного крема, и Тоби натер ему спину — осторожно, все время объясняя, что именно он делает. Потом Тоби лег лицом вниз, и Ник в первый раз коснулся его нагого тела, нежно и аккуратно втирая крем в загорелые лопатки. В висках у него уже покалывало от солнца и пива, голова отяжелела, глаза слипались, и неожиданно сильная эрекция на этом фоне была вовсе не к месту. Руки его плавно скользили по спине Тоби — совсем как в тысяче неосуществленных фантазий. Когда они скользнули ниже, сердце усиленно забилось, и Ник принялся массировать спину Тоби, подбираясь все ближе и ближе к соблазнительно свободной резинке плавок — а Тоби молчал и не шевелился, ни звуком, ни движением не давая понять, что об этом думает, словно старался помучить Ника неизвестностью… Наконец, закончив, Ник почти отпрыгнул в сторону и поспешно лег на живот. И несколько минут, пока не задремали, оба лежали рядом и, словно влюбленная пара в постели, лениво перебрасывались репликами, не требующими ответа.

Разбудили Ника странный механический шум и ритмичное пыхтение. Это Тоби вытащил из домика гребной тренажер и теперь упражнялся, натягивая веревку обеими руками. Ник лежал на боку и удивлялся: намеренно, что ли, Тоби устраивает здесь демонстрацию силы? По золотистой от загара спине его струились капельки пота, мышцы на животе так и ходили от напряжения. Странно как-то: грести без весел, сидя над водой, под скрип и урчание механизма… И Нику вспомнилось, как однажды вечером в Оксфорде, когда усталые гребцы сушили весла, готовясь причалить к берегу, он все высматривал на реке Тоби — и наконец увидел его: мощно работая веслом, тот мчался по сонной воде, весь залитый лунным сияньем…