— Что это? Что это? — повторял, обезумев, Сэндерс.
Могущественный человек, пожелавший зарыть меня в землю, обобрать до нитки, судорожно искал свои очки. Найдя их, надел на нос дрожащими руками. Я знал каждое слово и мысленно читал завещание вместе с ним. Документ был датирован 19 мая 1987 года. На нем стояло время: 13 часов.
«Данное завещание я написала собственноручно, находясь в здравом уме. Я отзываю и аннулирую все предыдущие мои завещания. Я лишаю моего мужа, Эрика Ландлера, всякого права на наследство всего моего движимого и недвижимого имущества, которое он мог бы получить, как наследник, в случае моей смерти. Я требую, чтобы сразу же по прочтении этого документа он был смещен со всех должностей и уволен из компании без выплаты неустойки по контракту. Он не должен унести с собой ни малейшего предмета или документа. Те же меры следует предпринять и в отношении мистера Сина Сэндерса, он должен будет в день оглашения завещания покинуть компанию. Я назначаю своим полным и законным наследником моего ребенка, а за неимением оного Фонд Кении, который должен быть учрежден согласно прилагаемым распоряжениям. Причины этого: с самой нашей свадьбы Сэндерс поддерживал Эрика Ландлера, оказывал на меня моральное давление, чтобы я изменила завещание в пользу мистера Ландлера. Син Сэндерс, которого я считала преданным слугой моего отца, а затем и моим, пытался, несомненно, войдя в сговор с Эриком Ландлером, отстранить меня от управления и захватить власть в компании. Я ошибочно считала Сэндерса своим вторым отцом, а Ландлера — образцовым мужем. Очевидно, они долгое время обманывали меня и организовали заговор с целью овладения компанией. Я обвиняю Сэндерса в злоупотреблении доверием, поскольку он убеждал меня изменить завещание и не создавать мои фонды. Он расхваливал достоинства Эрика Ландлера и однажды представил его в таком выгодном свете, что я в момент слабости, находясь в деликатном физическом и моральном состоянии, назначила его моим законным наследником. Вначале Сэндерс был против нашего брака, а позже стал желать его продолжения, несомненно, после заключения договора с Эриком. Посему я отменяю все ранее составленные мною завещания и прошу административный совет немедленно убрать этих людей из компании после оглашения этого документа. Такова моя воля. Составлено… числа и года и т. д. Энджи Ландлер-Фергюсон».
Сэндерс вытер пот со лба. Я спросил его, не желает ли он выпить воды, он отрицательно покачал головой. Было уже без двадцати минут десять. Заставлять совет ждать нас еще пятнадцать минут было невозможно. Я вынул из папки составленный мною документ и протянул его Сэндерсу:
— Вот что предлагаю я. По этому договору я остаюсь владельцем компании Фергюсон, выполняя волю моей жены. Но по причинам личного характера я передаю вам все права управления, исключая возможность продажи или ликвидации. Убитый горем, я буду жить в Африке в доме моей любимой жены. Согласно ее завещанию, будущий комплекс получит в свое распоряжение капитал на сумму двадцать миллионов долларов, а ее фонд помощи кенийскому государству будет располагать восьмьюдесятью миллионами долларов. У вас будет власть, чтобы обогащать меня, это так, но вы будете при этом испытывать удовлетворение, что вам удалось удалить меня из компании и приговорить к проживанию в Африке. Я держу вас на крючке этим рукописным завещанием, а вы меня — видеокассетой и трупом Энджи. Если вы решите вытащить эту кассету на свет Божий, я сразу же предъявлю это завещание, и тогда мы оба лишимся всего, а вас к тому же обвинят в пособничестве. Ваш фильм должен был послужить правосудию и находиться в руках окружного прокурора, а не у вас! Я без всякого колебания дам показания против вас, чтобы прихватить вас с собой в тюрьму. Не желаете ли подписать этот договор, который мы предложим на утверждение совета через несколько минут?
— Дайте подумать, — сказал Сэндерс — Дайте подумать.
— На это у вас нет времени. На вашем месте я не стал бы отказываться от стакана воды. А поскольку Фергюсоны всегда с пониманием относились к нуждам своих служащих, я, как их законный и полноправный наследник, прежде чем уехать в Африку, дам вам прибавку к жалованью, дорогой Син…
Пресса захлебывалась в дифирамбах, рассказывая читателям о нашей великолепной истории. Их приводила в восторг «история любви», решение Эрика Ландлера, француза по национальности, инженера по образованию, получившего в наследство компанию Фергюсон и решившего уехать жить в Африку в доме, который так любила его жена. Газета «Пипл» вышла под заголовком крупным шрифтом на первой полосе: «Эрик предпочел ежедневное паломничество к источнику своей любви…» Вся Калифорния называла нас только по именам.
Читать дальше