Иван Зорин - Повестка без адреса

Козьма Пыкин, единственный друг Кондратова, слыл пошляком, хотя был застенчив, как осеннее солнце. От лжи у него слезились глаза, а от правды рыжел ус. Как и Кондратов, он не входил в московский писательский кружок, выпасть из которого легче лёгкого, а попасть труднее, чем в собственный желудок.

— Талант должен быть с кулаками! — иронизировал Пыкин, передразнивая Птичкина.

— Талант должен быть, — эхом откликался Кондратов.

И обоим казалось, что мир с годами делается как дождь, а его законы укладываются в рифму «семь копеек» и «сорок семь копеек».

Солнце облизывало фонари, от которых шарахались короткие тени.

— Какой сын ладит с отцом? — успокаивал друга Пыкин. — Это закон природы, биология…

«Зоология», — подумал Кондратов. И хмыкнул:

— То-то и мы бунтуем против Отца Небесного!

Пыкин заломил бескозырку:

— Ну, ты загнул…

— Не я, — вспомнил Кондратов Клемента Сирийца.

Они шли по Пречистенке, оседлав тени и перебрасываясь словами, в которых истины было ни на грош. Пыкин ходил вразвалку, а говорил ходами шахматного коня. Однажды Кондратов заметил, что он имеет несколько возрастов. По паспорту и набухшим венам время добралось до пятидесяти, а в беспокойных, как прибой, глазах застыло на двадцати. В действительности Пыкин не имел возраста. Про таких говорят, что в юности им темно дышать, а в старости щекотно умирать. «Худенькие хороши летом, а зимой нужна баба покрупнее», — говорил он. Но был убеждённым холостяком, считая, что женщины живут дольше мужчин, потому что у них нет жён.

Кондратов молчал, уйдя в себя, как самолёт в «штопор», прикрылся растопыренной ладонью. Но сквозь неё рассматривал плывшую мимо нимфетку.

«Седина в бороду — бес в ребро!» — оттопырив большой палец, ткнул его в бок Пыкин. И поведал

Один человек уснул раз в трамвае, переполненном, как тыква семечками, а проснулся от того, что ему в ребро упёрся зонтик. Подняв глаза, он увидел девушку, а на острие её зонтика — беса. Последний был как червяк и откладывал яички, похожие на яблоки.

— Купи яички, — пищал он, — и будешь различать добро и зло!

А сам норовил подсунуть капли с зонта.

— Я давно знаю, что такое хорошо и что такое плохо, — рассмеялся мужчина, у которого серебрились виски.

— А вот и нет, — оскалился бес, — тебе только кажется… Скажи, жизнь — благо?

— Безусловно.

— Тогда почему год назад тебя вынули из петли, и сейчас ты возвращаешься из психушки, где днём уверял врачей, что здоров, а ночью примерял красную маску смерти?

Мужчина смутился:

— Это было во сне…

— Это ты сейчас спишь, — съехидничал бес.

Между тем трамвай обезлюдел, как земля до грехопадения, и с грохотом мчал к последней остановке.

— Я, кажется, сломала вам ребро, — покраснела девушка.

— Мы стали старейшими пассажирами, — развёл руками мужчина. — А это грозит одиночеством.

Бес чихнул и спрыгнул с подножки.

А дальше всё пошло обычным чередом. После ужина в дорогом ресторане в гостиничном номере родилась женщина…

— Завтра у Анастасии день рождения, — вспомнил Кондратов.

Пыкин сощурился:

— Женщина для мужчины — что осиновый кол…

Ими забиты архивы небесной канцелярии. Чтобы не ударить в грязь лицом, некоторые из них разболтала Шахерезаде смерть, каждый раз заключая: «Меня боятся все, но — по-разному…»

Кондратов сдал. Его борода серебрилась теперь, как зимний лес, а по ночам он скрипел зубами. «Как мотылёк на игле», — жевал он глазами темноту, представляя

С утра до ночи он сутулился за компьютером, не отрываясь от клавиатуры, чесал подбородок плечом, а с ночи до утра видел себя погружённым в виртуальную реальность. Он мечтал о бессмертии, которое сотворит своими руками. Он верил, что его «я» слагают возраст, имя, отпечатки пальцев, голос, привычка говорить «нет» чаще, чем «да», фотографии детства, размер ботинок — детали, которые может вечно хранить электронная память. Он шифровал их, занося в базу данных, и надеялся, что когда-нибудь, как феникс, восстанет из цифр. Кровь, текущую в жилах, он закодировал группой крови, копну волос — их количеством, и, думая пребывать во веки веков, распорядился вместо имени выбить на своей могиле интернетовский адрес.

За этим я и застала его.

— Надеюсь, ты не покусишься на мой виртуальный образ? — опасливо спросил он.