Махмуд Теймур - Египетские новеллы

— Вставай, пора завтракать.

Хусни блаженно улыбнулся, и она ответила ему улыбкой… Они пришли к столу вместе и, как обычно, сели рядом друг с другом. Им казалось, что Асим наблюдает за ними. Эта мысль ужасала их. За столом наступило молчание.

Однажды Хусни вернулся домой во втором часу ночи.

Прошла уже целая неделя, но он по-прежнему был плохо настроен. Его мучила мысль, что он падает в пропасть, а вместе с собой тянет и семью брата. Он разрушит благополучие, счастье брата, разорит мирное семейное гнездо! Этого он допустить не может… Но ведь такие отношения между ним и Хикмат неизбежно должны были возникнуть после трехлетней дружбы!

Он ощущал прилив неведомых ранее чувств. Это пришла его зрелость. Он стал по-другому относиться не только к Хикмат. но и вообще к женщинам. Его взгляд теперь нередко останавливался на проходящих женщинах.

Эти новые чувства угнетали его. Он непрерывно чего-то ждал. К Хикмат он относился нарочито грубо, пытаясь скрыть за этим свое беспокойство. Во время уроков музыки он бранил Хикмат за малейшие ошибки. Сначала она ничего не понимала, но его поведение постепенно объяснило ей все.

Хусни делал все, чтобы заглушить в себе любовь, однако его старания были напрасны. Тогда он перестал посещать университет и до полуночи проводил время с друзьями в клубах, а, возвращаясь домой, стремился избегать встреч с Хикмат. Но желания, подавленные в течение ночи, прорывались утром. Увидев Хикмат, он еле сдерживался, чтобы не обнять ее.

Все это пугало Хикмат. Она настолько беспокоилась за Хусни, что и сама почувствовала себя больной. Он же опасался за нее.

Теперь Хусни уходил из дому рано, даже не позавтракав. Но Хикмат не рассказывала об этом мужу, хотя обычно раньше это делала. Она была благоразумна…

Единственным утешением Хусни была музыка. Он ушел в нее с головой… Регулярно посещал репетиции, концерты, возобновил ранее прерванные уроки… Его ученики жили в разных концах города, и Хусни с трудом обегал их за день. Все это он делал, чтобы отогнать от себя, хотя бы по крайней мере во время уроков, мысли о Хикмат.

Вот уже неделю Хусни возвращался с неприятным чувством. Этой ночью он особенно волновался — ему не хотелось ночевать дома… Когда он поднимался по лестнице, его волнение достигло предела: нервы были напряжены, в горле пересохло. Хусни осторожно открыл дверь своим ключом и на цыпочках пробрался в свою комнату, чтобы не потревожить спящих.

Когда Хусни проходил мимо спальни, он услышал звуки поцелуев, раздававшиеся в тишине. Он остановился как вкопанный… Когда он представил себе Хикмат в объятиях мужа, его охватила дикая ревность, мозг его запылал, глаза впились в дверь спальни, сердце учащенно застучало. Ему безумно хотелось ворваться в комнату и вырвать Хикмат из объятий мужа… Он задыхался, удары сердца становились все сильнее, ноги подкашивались, он весь дрожал… Все закружилось перед его глазами. Он прислонился к стене, держась за нее, с трудом дотащился до своей комнаты и свалился в кресло…

Через некоторое время Хусни очнулся у своего письменного стола. Он осмотрелся по сторонам, взгляд его остановился на фотографии, висящей напротив стола. На ней сняты его брат Асим с женой в свадебном наряде. Хусни долго смотрел на фотографию, вспоминая о счастливой женитьбе, о благополучии семьи, о любви брата, вспоминая о том, как брат заботится о нем, об его удобствах, отдыхе, о его будущем…

И в нем проснулись новые чувства. Он понял, что теперь стал чужим в этом доме, где он может посеять раздор, чужим в этой семье, которую может разбить, так отплатив за все благодеяния… Эта мысль мучила его.

Хусни взял чемодан и сложил в него свои вещи, книги. Покончив с этим, он вышел на балкон.

Уже появились проблески зари, разгоняющие темноту ночи. Зарделся горизонт… Хусни печально встречал рождение нового дня. Вдохнув свежий утренний воздух, он вернулся в комнату, взял чемодан и бросил прощальный взгляд на фотографию. Хусни показалось, что на губах брата появилась одобряющая улыбка. Он осторожно направился к наружной двери. Улица встретила его тихим и прохладным рассветом. Хусни глубоко вздохнул и расправил плечи, сознавая, что поступил, как настоящий мужчина.

Перевод Н. Прошина

Я с большим трудом открыл глаза. Пошевелил ступней правой ноги, а затем и всей ногой. Дотронулся рукой до раны… О боже! Я не нащупал ни ступни, ни голени. Всего этого я лишился безвозвратно… Я почувствовал сильную дрожь во всем теле, испуг охватил меня.