Махмуд Теймур - Египетские новеллы

Сначала Хусни следил по нотам, затем перевел взгляд на ее руки… Их головы сблизились… Хикмат была одета в декольтированное розовое платье, которое плотно облегало ее талию и отчетливо обрисовывало фигуру. Взгляд Хусни скользнул по шее, опустился к груди. Через вырез на платье он видел ослепительно белую кожу, пронизанную тоненькими жилками, по которым пульсировала кровь.

Хусни не сумел подавить в себе странного волнения и не мог отвести от ее тела страстного взора. Он никогда раньше так не смотрел на эту женщину. Он часто беседовал с Хикмат, но никогда у него не появлялись такие мысли. Однако теперь к нему пришли новые ощущения, новые чувства, как будто он соприкоснулся с невиданным доселе миром. Биение его сердца усилилось, дыхание участилось, глаза блуждали.

Хикмат инстинктивно почувствовала его состояние, и ее руки начали машинально перебирать клавиши. Она вся дрожала. Только скользящие по клавишам руки и движение ноги, нажимающей на педаль, с трудом помогали ей справляться с волнением.

Когда Хусни склонился над нотами, она почувствовала его дыхание; ее сердце забилось так сильно, что готово было разорваться. В какой-то миг он больше не видел нот, перед его глазами все смешалось; он застыл на месте и стал похож на каменное изваяние. Руки Хикмат перестали ее слушаться; она прекратила игру. Прозвучал последний, замирающий аккорд…

Хусни ударил кулаком по пианино так, что оно все зазвенело. Этот звук привел Хикмат в сознание. Она склонила голову на клавиши и зарыдала. А Хусни, как сумасшедший, выбежал из комнаты.

Во время антракта Хикмат вышла из зала, чтобы разыскать Хусни. Ей хотелось от всего сердца поздравить его. Он выступал в оркестре, но Хикмат казалось, что лишь одна его скрипка пела и издавала чудесные звуки.

Она нашла Хусни в коридоре, беседующего с какими-то женщинами. Лицо его было озарено радостью. Хикмат остановилась и стала издали наблюдать за ним. Он, как всегда, говорил тихо и спокойно. Сердце Хикмат забилось: ей неприятно было видеть Хусни в окружении женщин. Неужели это ревность? Она ревнует Хусни?..

Хусни часто рассказывал ей о прелестных соблазнительницах, но это не возбуждало в Хикмат неприятного чувства; наоборот, такие разговоры нравились ей, разжигали ее любопытство. Что же произошло сейчас?

Хикмат нервничала, злилась. И все потому, что Хусни не обращает на нее внимания! Он привел ее сюда на концерт, чтобы бросить среди говорливой бурлящей толпы!.. У нее нет больше сил слушать эту болтовню.

Рассерженная Хикмат, отвернувшись от Хусни, все же исподтишка бросала на него взгляды, пока он, наконец, заметил ее. Извинившись перед дамами, он подошел к Хикмат. Ей сразу стало спокойно и радостно; она горячо пожала ему руку.

— Больше я сегодня не играю. Может быть, пойдем домой?

— Как тебе угодно.

Они покинули концерт. С трамвая сошли на улице, ведущей к их дому на окраине города, за которой начиналась пустыня. Стояла ясная лунная ночь. Вокруг тишина. Они наслаждались звездным небом, молчанием пустыни, покоем ночи…

Идя рядом с Хусни, Хикмат испытывала странное, необычное чувство. Она часто ходила вместе с ним в кино, в театр, в магазины. И всегда чувствовала себя свободно, словно сестра в присутствии младшего брата, хотя они были почти ровесники.

Хикмат предпочитала ходить с Хусни, а не с мужем, который стеснял ее и часто раздражал. Когда она замедляла шаг, пересекая площадь, или не спеша входила в трамвай, муж бросал на нее уничтожающий взгляд, который пугал ее. Она вздрагивала, и сердце ее замирало от страха. После таких прогулок она возвращалась домой в негодовании, говоря себе: «Неужели он думает, что все такие великаны, как он сам, и могут единым махом пересечь улицу?».

Хусни же, сопровождая ее, был вежлив и терпелив, даже помогал ей выбирать шляпы, когда она не могла решить, какая из них красивее.

— Хусни, эта хороша?

— Очень. Голубой цвет прекрасен, он идет тебе.

Она мечтательно смотрела на него и, примеряя шляпу, заливалась румянцем. Затем бросала шляпу на прилавок, минуту раздумывала и надевала другую.

— Эта как будто лучше.

— Ты права.

И она примеряла следующую шляпку.

— Но эта больше подходит к моему серому костюму.

— Значит, бери ее.

И Хикмат, тщательно осмотрев шляпу, наконец, покупала ее. Хусни все время с улыбкой наблюдал за ней.

Дома Хикмат снова примеряла шляпу.

— Хусни, а шляпа все-таки неважная, — говорила она, несколько смущаясь.