Махмуд Теймур - Египетские новеллы

Действительность была ощутима, как и солнечный свет, но я уже не существовал. Я живой, но я и мертв… в сущности, мертв.

Я снова протянул руку и попытался пошевелить левой ногой, но не смог… Неужели я и ее лишился? Неужели и ее отрезали? Какой ужас!

Руки мои скользили по бедру, голени, ступне, или, вернее, по тому, что от них осталось. Но почему нога не двигается? Почему я не могу пошевелить ею? Этого я не понимал… Может быть, она онемела? Может быть, это еще действие наркоза?

Я потер ногу рукой, чтобы разогнать кровь и вернуть осязание. Затем я решил приподняться с постели, как это делал всегда, будучи здоровым и крепким. Но это оказалось невозможным… Я закрыл глаза и стиснул зубы.

На ноге не было ни повязки, ни гипса. Но почему она не двигается?.. Я бессильно уткнулся в подушку и заохал, как больной лихорадкой. Из моей груди вырывались глухие, душераздирающие стоны. Я ударял кулаками по подушке, бился головой о край кровати и кричал. Меня охватила вспышка бешенства.

Послышались шаги… В дверях появились три сестры. Я злобно взглянул на них. Несомненно, когда врач отрезал мне ногу, они стояли в этих же спокойных, застывших позах. Я замотал головой, делая им знак уйти.

Вскоре пришел врач. Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом что-то сказал дежурной сестре. Она подошла ко мне и втиснула кусочек пробки, который не давал бы мне скрежетать зубами.

Я был в состоянии нервного возбуждения, почти помешательства. Гнев и зависть охватили меня. Я взглянул на врача… Отдав распоряжения санитаркам, он энергичным шагом, на живых ногах выходил из комнаты.

О боже! Теперь я не буду больше бродить по дорогам, совершать прогулки, не навещу ни одного из тех людей, которых любил… Эти мысли угнетали меня. Я снова закрыл глаза и попытался забыться…

До меня доносились шаги санитарок по коридору больницы. Они не прекращались ни на минуту… Звук шагов пугал меня. Мне хотелось, чтобы, когда я открыл глаза, ни один человек не стоял на ногах. Мне хотелось, чтобы все были слабыми, немощными, безногими, как я.

Закажет ли мне врач протез? О насмешка судьбы! Жестокость времени, несчастье злополучного часа! Я никогда раньше не представлял себе этого момента, не мог подумать, что наступит такой час!

Сестра поднесла мне стакан воды. Нервные спазмы сжали мне горло. Девушка смущенно посмотрела на меня, и черты лица ее смягчились. Мне же показалось, что она ехидно улыбается и смотрит на меня с жалостью.

Чудовищная насмешка! Я был полон жизни, энергии и силы, и вдруг стал предметом сочувствия дежурной сестры! Она смотрела на меня, как на несчастного! Я почувствовал, что мое сердце разрывается… От испуга, ужаса, и гнева у меня закружилась голова… Я погрузился в сон.

Я вглядывался в темноту… В больнице стояла тишина… Который сейчас час? Сколько еще до рассвета? О боже, неужели я так долго спал? О, если бы я не просыпался, если бы спал вечным сном! Что даст мне теперь жизнь?

Я провел рукой по лицу, и как будто пелена спала с моих глаз. Отчетливо стали вырисовываться предметы. Я увидел стены и обстановку комнаты. Но это была не моя комната. Меня перенесли в другую палату, а может быть, и в другую больницу. Кто знает? Может быть, они сочли меня сумасшедшим…

Я протер глаза и беспокойно заворочался на постели… Сон успокоил нервы, и я почувствовал некоторое облегчение… Мне захотелось припомнить, как все произошло…

В ту ночь я спал на своей кровати и проснулся от звуков сирены. Несмотря на то, что за годы войны я привык не вставать с постели, что бы там ни случилось, на этот раз я почему-то поднялся и решил закрыть окна ставнями. В этот момент меня оглушили залпы зенитной артиллерии. Несколько секунд я молча стоял посреди комнаты. Затем подошел к окну и посмотрел на небо…

О ужас! Небо пылало адским огнем. Прожекторы своими лучами отыскивали самолет, который еще не был виден… Я стоял у окна, и мне казалось, что я командир, который следит за ходом боя с холма, возвышающегося над местностью.

Внезапно все прекратилось. Смолкли зенитные орудия, исчезли лучи прожекторов. В этой непроглядной темноте наступила страшная тишина. Я оперся локтями на подоконник, и ко мне вернулось спокойствие.

Вдруг я услышал прерывающийся гул самолета. Я поднял лицо к небу… Слух мой обострился…

В одно мгновение небо озарилось огнями. Раздался оглушительный грохот. Это были бомбы. Они разворачивали землю, поднимали волны на море, образовывали вулканы. Все произошло в один миг. Грохот и шум исходили отовсюду: от закрытых окон, от содрогающихся зданий. Я отошел от окна и направился в другую комнату. Закрыв уши руками, я пытался успокоиться, но мне это не удавалось.