Дино Буццати - Избранное

Во время обхода он сразу обговорил с новым врачом условия своего пребывания на четвертом этаже. В сущности, его место на седьмом, а здесь он очутился по чистой случайности. Как только пройдет сыпь, он намерен возвратиться наверх. Теперь уж он не допустит, чтобы его тут задерживали еще под каким-нибудь предлогом. Его, который мог бы с полным правом находиться на седьмом этаже.

— Так-таки и на седьмом! — воскликнул, улыбаясь, доктор, закончив осмотр. — Вечно вы, больные, преувеличиваете! Вы, безусловно, можете быть довольны своим состоянием — это я вам говорю. Судя по истории болезни, серьезного ухудшения не наблюдается. Но между этим и разговорами о седьмом этаже — простите за откровенность — все же есть некоторая разница! Ваш случай не слишком опасен, допускаю, но тем не менее вы больны!

Джузеппе вспыхнул.

— И на какой же… на какой этаж, по-вашему, меня надо поместить?

— Ну, я затрудняюсь так сразу ответить. Для этого вас надо обследовать, понаблюдать, по крайней мере с неделю.

— Предположим, — не отставал Корте, — но вы можете сказать хотя бы приблизительно?

Доктор, желая успокоить его, сделал вид, будто размышляет, покачал головой и задумчиво изрек:

— Ну, раз уж вы так настаиваете… Пожалуй, вас можно было бы поместить на шестой. Да-да, — подтвердил он, как бы убеждая самого себя, — вы вполне могли бы лежать на шестом.

Он явно хотел порадовать больного. Но Джузеппе Корте от этих слов вконец растерялся. Выходит, врачи с верхних этажей его обманывали, а этот доктор, сразу видно, очень опытный и не привык кривить душой. Так вот он считает, что место Джузеппе не на седьмом, а на шестом, может, даже на пятом, и, скорее всего, в разряде тяжелых! Корте совсем пал духом. В тот вечер у него сильно подскочила температура.

Пребывание на четвертом этаже стало для Джузеппе Корте самым спокойным с того дня, как он лег в больницу. Врач оказался очень милым, заботливым и сердечным человеком; нередко часами засиживался у Джузеппе в палате, беседуя на разные темы. Корте охотно рассказывал ему о своей жизни, об адвокатской практике и светских развлечениях. Он пытался убедить себя в том, что еще принадлежит к миру здоровых людей, что еще связан с деловыми кругами и всерьез интересуется событиями общественной жизни. Пытался, но безуспешно. Разговор так или иначе всякий раз переходил на болезнь.

Мечты об улучшении, хоть минимальном, не покидали Джузеппе Корте и постепенно становились навязчивой идеей. Гамма-лучи, правда, приостановили распространение экземы, но излечить ее не смогли. Каждый день Джузеппе Корте подолгу говорил об этом с врачом, стараясь держаться мужественно, даже иронически, но это ему не очень удавалось.

— Скажите, доктор, — спросил он однажды, — как идет процесс распада моих клеток?

— Да что за слова такие! — шутливо упрекнул его доктор. — Где вы их набрались? Нехорошо, нехорошо, особенно для больного! Чтобы я никогда больше не слышал подобных речей.

— Однако же, — возразил Корте, — вы уклоняетесь от ответа.

— Вовсе нет, — улыбнулся врач. — Распад клеток, как вы изволили выразиться, в вашем случае минимален, поверьте — минимален. Но я бы, пожалуй, определил его как стабильный.

— Стабильный — значит хронический?

— Не надо, я этого не говорил. Я сказал только — стабильный. Таков он в большинстве случаев. Заболевания, даже самые легкие, часто требуют энергичного и долгого лечения.

— Скажите, доктор, когда же я смогу надеяться на улучшение?

— Когда? Делать прогнозы в этих случаях довольно затруднительно… А знаете что, — добавил он после небольшого раздумья, — я вижу, вам так не терпится выздороветь, что это стало уже самой настоящей манией… и если бы я не боялся рассердить вас, знаете, что бы я посоветовал?

— Что, говорите, доктор…

— Постараюсь быть предельно ясным. Если бы я попал в эту больницу, вероятно лучшую из всех учреждений данного профиля, то сам настаивал бы на том, чтобы меня поместили с первого же дня — понимаете? — с первого же дня на один из нижних этажей. Более того — я потребовал бы, чтоб меня положили на…

— На первый этаж? — подсказал Корте, натянуто улыбаясь.

— Ну нет! Не на первый! — рассмеялся доктор. — Зачем же так! Но на третий или даже на второй — определенно. На нижних этажах лечат гораздо лучше, поверьте на слово, оборудование там более мощное и совершенное, персонал выучен на совесть. Вы знаете, кто душа этой клиники?

— Профессор Дати?

— Вот именно — профессор Дати! Это он автор применяемого здесь метода, по его проекту построена и оборудована вся клиника. Так вот, он — наш мэтр — практикует, так сказать, между первым и вторым этажами. Оттуда он излучает свою энергию, оттуда исходят все его указания. Но я вас уверяю, что влияние этого светила не простирается выше третьего этажа: на верхних его гениальные идеи все больше распыляются, выхолащиваются, искажаются; одним словом, сердце нашей клиники — это нижние этажи, и если хотите лечиться по-настоящему — надо лежать внизу.