Владимир Шатов - Ковчег

Сдал оружие и, взглянув на часы, застыл в немом удивлении. Часы показывали половину пятого утра. Получалось, что он проспал стоя на холоде два часа и даже не заметил этого! Так получилось.

- Повезло ничего не скажешь.

На зимний полигон Сотникова не взяли. Нескольких солдат оставили для охраны оставшегося имущества части. Какая вольная жизнь наступила! Сказка... В караулке оказались ребята одного призыва, ничего не делали, ели и спали. Через неделю такой жизни Санёк обленился и даже на пост собирался с неохотой.

- Делать нечего, выходить надо, – с такими мыслями он одевался перед очередным выходом на пост. - А не хочется...

Ночь выдалась снежная, накануне мороз достигал двадцати градусов и по уставу караульной службы, можно было надевать тулуп и валенки. Разомлевший от сна Санёк накинул поверх шинели огромный тулуп и всунул босые ноги в валенки. Только по пути к месту службы он заметил, что валенок на правой ноге рваный и из приличной дыры выглядывает большой палец.

- Вот чёрт, – подумал в тот момент служивый. - Так и замёрзнуть можно.

Однако не замёрз. Температура воздуха поднялась до комфортных минус трёх градусов. Снег падал большими хлопьями, сквозь которые поблёскивали огни Западного Берлина, возле которого и располагалась часть. В тот день немцы отмечали католическое Рождество, и Санёк, забравшись на караульную вышку, откуда открывался вид на город, размечтался.

Вспоминал домашние праздники и представлял, какими они будут, когда он вернётся.

- Эй, солдат, – резкий окрик вырвал его из состояния нирваны. - Вставай соня.

- Я не сплю...

Часовой резко вскочил на ноги, оказалось, что за время медитации он сполз на пол вышки и увидел стоящего на ступеньках лестницы замполита батальона. Тон заместителя командира части по политической работе был, пожалуй, холоднее температуры воздуха:

- Нарушаешь устав.

- Никак нет!

- Я снимаю тебя с поста.

- За что? Я не спал...

Рядом с вышкой виновато перебирали ногами разводящий караула и сменщик. О проверке из караулки могли бы предупредить, да видать все расслабились. Оправдываться смысла не было. Возвращение в караульное помещение показался похоронной процессией. Тысячи мыслей промелькнули за это время в его голове. О том, что теперь точно отправят на полигон, а жуткие воспоминания о прошедшем были ещё свежи в памяти.

И о том, что не видать ему лычек ефрейтора и начавшая налаживаться служба летела псу под хвост.

Сашка лихорадочно думал, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

- Может сказать, что мне стало плохо? - прокручивал он всевозможные варианты спасения. - Нет не прокатит...

Рассеянным и заторможенным он подошел к стойке для разряжения автомата. Думая о своём, автоматически передёрнул затвор «Калашникова» не отстегнув магазин, в котором было тридцать боевых патронов. Нажал на курок и в ночной тишине выстрел показался присутствующим невероятно громким. Пуля, к счастью, ушла в предназначенный для случайных выстрелов песок.

- Одно к одному, – замполит нехорошо усмехнулся и приказал. - Сдать оружие и ко мне в кабинет.

- Есть!

Кабинет майора Филиппова пользовался дурной славой. После аудиенции у замполита военнослужащие мялись и уходили от ответа на вопрос, что там происходило.

Через несколько минут Сотников стоял у страшной двери в штабе части. Постучавшись и получив разрешения войти. Отрапортовал как положено.

- Рядовой Сотников по Вашему приказанию прибыл.

- Вижу, вижу. – На худом лице майора, за стёклами затемнённых очков, хищно блеснули голубые глаза. - Заходи.

За эти очки он получил солдатское прозвище «Пиночет». В следующие полчаса Сашка убедился, что не только за это. В чём только не обвинял его майор. В нарушении присяги и подрыве боеспособности. В преступной халатности и потаканию мировому империализму.

- Из-за таких, как ты уменьшается боеспособность Советской армии. - В подобном ключе обвинения водопадом лились на голову совсем поникшего бойца.

По мере продолжения экзекуции у стоящего навытяжку солдата нарастало внутреннее напряжение. Он готов был признаться во всех смертных грехах мира и после фразы обвинителя об отправке на полигон не выдержал:

- Только не это!

- Почему?

- Не надо, – слёзы вперемешку со словами хлынули из него потоком. - Если бы Вы знали, что там происходит!

- Так расскажи, - замполит сразу подобрался и нехорошо насторожился. - Ничего не утаивай.

- Всё скажу!

- Говори, солдат. - Он по отечески улыбнулся. - Ничего не бойся...