Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

И я услышал как валун камень глухо тяжко с горы Кондара на крышу плеснул упал…

И мы в страхе наги сцепившись связавшись сойдясь сплетясь с Лейли выбежали из кибитки в ночь…

И тут из-за горы пришла китайская красная кровеносная кровососная луна…

И мы увидели на глиняной крыше где я сажал афганский лазоревый мак текун и иссык-кульскую дурманную святую медовую коноплю…

Мы увидели груду горсть горку дивных словно порубленных избитых божественных кровавых перьев еще колышущихся еще дышащих еще воздымающихся дивно дивно прекрасно…

И из них птичьи ли очи?.. человечьи ли очи?.. очи мужа? орла? дивнодальнозоркие уже уже уже высыхающие умирающие белым бельмом смерти зарастающие…

Но влюбленные!

Но завороженные!

Но но но уповающие свято!..

Аллах зачем дал орлам такие очи и в ночи необъятные?..

Лейли это твой орел увидел как ты воровато проскользнула к моей кибитке ночной тайной…

Лейли это он пал плеснул крылами о крышу уже нашу живым камнем…

Лейли что рыдаешь…

Или не знаешь что от несчастной любви и орлы погибают?..

Ах дервиш!..

Я словно дерево боюсь осенних листопадов…

Я страшусь слепых равнодушных пуль войны (стрела не равнодушна нож — не равнодушен а пуля равнодушна) гражданской окаянной…

Я боюсь умереть я боюсь потерять тебя как влюбленного орла мой дервиш в пору осенних листопадов звездопадов месяца августа серпеня густаря мурдада…

Но!..

…Но Лейли Лейли выйдем в аллеи забытого заброшенного ботанического сада где лишь мы одни бродим в аллеях необъятных…

Лейли Лейли еще ранняя осень еще не начался большой глухой золотой листопад…

Но первый золотой росный лист уже летит на твои курчавые смоляные власы возлюбленная моя…

Первый золотой хладный росистый сквозистый лист листопада в аллеях забытых пустынных летит Лейли на тебя…

Дай я оботру его хладом лицо мое горящее всегда когда я вижу тебя возлюбленная моя…

И вдруг нежданно сорвавшись стая золотых палых листьев летит осыпает тебя возлюбленная моя…

Иль уже пришел начался явился большой златой листопад и в забытых аллеях засыплет заметет заворожит нас нас нас…

Дервиш так смерть летуча легка и близка…

Дервиш это стайка пуль над головами нашими с замираньем пронеслась и задела ветви плещущих золотою листвою чинар…

Вот и пал недозрелый осыпался случился стал довременный незолотой листопад…

Дервиш а сколько надо пуль чтоб осеннюю листопадную чинару до срока раздеть расстрелять обнажить догола чтоб чинара на землю до весны опала пролилась?..

Дервиш а человеку всего одна пуля нужна чтобы на землю навек упасть…

Аллах! что человек так текуч так плакуч так горюч так хрупок блажен среди вечных златых златоплещущих листопадных родимых чинар чинар чинар…

Ай…

…Ай Лейли Лейли возлюбленная моя…

Выйдем в родной осенний сумеречный печальный наш город Душанбе…

Где в шафрановых родимых исконных первобытных чреватых сумерках чревах гуляют лишь мусульманские тысячелетние стрелы пули…

Выйдем в шафрановые пустынные сумерки сумерки где бродят лишь внезапные пули и рыжие жирные ярые коты…

В городе некому убирать златые листопады…

В городе палое великое изобилье опадных мокрых затхлых листьев…

Но некому убирать их и они завалили заполонили заглушили город…

Дворники боятся шальных пуль.

И некому убирать городские помойки…

И они стали выше домов и там расплодились неслыханные коты…

Там коты жируют и растут неодолимо от обилья еды брошенной…

И уже коты городские вернулись вспять в диких камышовых котов и они стали опасны для человеков одиноких…

А иные коты от тучных остатков еды одичали и стали как снежные барсы и алчут человеков…

И вот они бродят по пустынному затаившемуся смертному городу и алчут человеков словно каннибалы и нападают на детей…

Лейли Лейли но я не боюсь камышовых алчных снежных змеиных котов…

Но я не боюсь сумерек родных смертельных…

Но я не боюсь пуль летящих древлих мусульманских стрел ножей потому что пуля уже убивала меня…

Всегда в Азьи летели царили стрелы и вспыхивали ножи тайные неслышные а теперь царят пули…

Но я не боюсь их…

…Возлюбленный мой дервиш Ходжа Зульфикар и я не страшусь родных гибельных сумерек златоосенних…