Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Тут веяло иным Неземным Миром… и дервиш был заживо в Двух Мирах…

Ах редко кому Всевышний показывает рай при жизни!..

…И дервиш стал осторожно всматриваться в людей с чашами…

И ему показалось что одного из них он узнал — это был давно усопший возлюбленный друг юных дней его блаженный иудей Ян Эбнер Бен Эйр чья неожиданная смерть надолго опечалила согнула его…

И дервиш вспомнил слова древнего суфия: «В последние времена появятся на земле давноусопшие люди и те что еще не родились и сроки сместятся… И это будут одни и те же люди — упавшие в прошлых веках и восставшие в грядущих…

Творец не очень щедр…И повторяет человеков…»

Да!..

И в руке у Яна Эбнера плескалась пенная чаша и он улыбался…

И дервишу почудилось что он почуял чей-то взгляд и повернулся и стал глядеть на скалу под которой стоял дервиш…

И дервиш спрятался чтобы не увидели его…

И дервишу стало тревожно и страшно…

Но тут дервиш увидел что рука незнакомца с чашей дрогнула и чаша накренилась и пролилась…

И улыбка ушла с лица Яна Эбнера…

И дервиш зашептал спрятавшись за скалой:

— О Господь!..

Ты караешь иль награждаешь?..

Как говорят древние раввины: Не знаю… не знаю… не знаю…

И я не знаю — рыдаю ли я или радуюсь?..

Тогда сель словно несметная улитка пополз далее и со-

крыл занёс залил алый внезапный сад во глубине горы и жителей его..

Только пенье только девье дуновенье пенье еще еще еще долго слышалось дервишу хотя река Варзоб-дарья металась и донные камни валуны воздымала сокрушала содвигала у ног его…

Тогда дервиш уже не опасаясь вышел из-за скалы…

И нежданно безумно по горе горбато поехал мимо него неизвестно откуда взявшийся слепой странник на осле…

Тут странник открыл дряхлые глаза и дервиш увидел что он не слепой а спящий…

— Дервиш я едва вытянулся выбрался из этого пагубного селя — видишь ноги моего осла все в текучей глине и мои ноги тоже грязью задеты объяты…

Я всегда глухо сплю когда бушуют горные вешние ручьи и камненосные камнетяжкие сели…

Но мой осел знает тут все тропы… — и он тяжко сомкнул веки опухшие от бессоницы и сна — но мой осел берет мои глаза, мой дервиш Ходжа Зульфикар…

И тут дервиш Ходжа Зульфикар вздрогнул увидев что у осла человечьи текучие долгие глаза странника…

Словно они ушли с лица Спящего на лик осла и перекинулись переметнулись переселились прижились просияли там.

— О Аллах!.. Откуда странник знает мое дальнее имя которое я сам уже от старости вспоминаю едва?..

Ангел Азраил что ли?…

Святой покровитель странников тысячелетний Хызр-Ходжа что ли плывет течет грядет передо мною?..

И осел его весь виясь ярясь трясясь плывет в текучей глине…

И задеты святой весенней грязью Хызра узкие ноги у которых стали камнем ступни и подошвы…

— Дервиш иль забыл что земли рая превышают в тысячи раз землю людей?..

Ейхххххххх!..

Дервиш тут выглянули явились алые сокровенные девственные окраины райских несметных неоглядных садов…

Иногда Аллах открывает являет их на миг чистым иль заблудшим душам…

Но только на миг!..

Чтобы тленный мимоскоробегущий вечноскорбящий человек не разглядел не успел не узнал вечных блаженных незабвенно ушедших неизъяснимо родимых лиц!..

И не успел разрыдаться увидев вечное прошлое своё!..

— Старец!.. Но я узнал успел разглядеть одного!..

— Тссс!.. Ейххх!.. Молчи! храни! берегись! таись!..

Ты увидел при жизни Иной Мир!..

Ййййиххх!..

И весь в горных гонных алмазных ручьях дервиш блаженно бездонно рыдая на селе ползучем текучем стоит уповает молит…

А блаженный усопший возлюбленный Ян Эбнер улыбчиво чрез сель на дервиша глядит глядит и по-земному машет машет рукою прощальной…

И машет а не манит…

Ибо знает что если усопший манит живого — живой умирает…

…Дервиш дервиш родной земной и загробный друг мой…

А ты на ручьях серебристых стоишь…

А мы уходим уходим уходим от этой печальной земли в вечноцветущие Сады…

…И вот мы уходим от этой печальной земли…

И вот уже доктор Рошковецкий говорит дервишу которого спас от пули смертной:

— Я живу у душанбинского аэропорта…

И вот в день самых кровопролитных кровопийственных кровоплещущих боев самолет улетал в Израиль…

И толпа мужей жен старцев детей с мешками и чемоданами молча ринулась к спасительному самолету хотя окрест аэродрома шел бой и пули алчно избыточно летали над головами и в головы тоже влетали и там кровеобильно малиново метались останавливались…