Тимур Зульфикаров - 33 новеллы о любви

И что ты боишься смерти, которой нет, а есть последний и вечный Гость Твой — Отец Бог твой и всех человеков…

И вот ты горячо возлюбил человеков, которых послал и сотворил Господь — а боишься полюбить самого Господа и не чуешь Любви Его?..

А смерти нет, а есть только сладкая божья задумчивость, объявшая тебя…

Это Господь неслышно невидимо обнимает тебя…как мать новорожденное дитя…

А разве ты помнишь, как мать в пеленах обнимала тебя и кормила соском питательным?..

Вот так ты и не знаешь Творца, Который обнимает, лелеет тебя…

И вот видишь, чуешь Ты Бриллиантовую Алмазную Тропу в Вечность?.. как тропу в дальные лазоревые горы…

И ты пришёл в горы, чтобы узнать Бога, а ты думаешь, что пришел умереть…

Но что так сладостно глядишь ты в хрустальные бешеные волны реки Сиёмы?

Река прозрачна до дна — явен всякий донный камень и рыба близ него и змея, гюрза водяная, как водоросль вьётся текучая…

Что так кружится плывёт голова твоя над близкими смертельными волнами алчущими?

И что ты самоубийца?

И хочешь уйти уплыть в ледяных родных волнах раньше срока, который назначил Господь твой?..

Но я пришёл умереть в родные горы, где некогда провился, взялся, как росток виноградной лозы — и вот я хочу вернуться в колыбель мою и вновь стать ростком озябающим…

И где колыбель — тут и могила моя… земля одна и для младенца, и для старца…

Айххха!..

И что же мне истлевать навек в московской нищей больнице, где пахнет кожей и тленом усопших и чужой смертью, а не моей…

И как отсюда вернусь я к истоку моему, к Богу моему, к земле моей, к воде моей?..

Далёк будет журавлиный путь сей…

Но душа, душа, душа — ты-то что молчишь?

Ты бессмертна в тленной клетке тела — и вот клетка рушится и ты рвёшься из дома своего, как спящий бежит из дома в ночное землетрясенье иль пожар…

Душа, близка воля птичья, небесная твоя, но кто освободит тебя — не я?.. Иль я?..

Но!..

Ах!..

Ах, но одна гора Ходжа Оби Гарм с козами

В последние мгновенья мои заполонила жизнь мою и отягощает летучую душу, чующую вечность…

О Господь мой Отец мой, а за всю историю хоть одна коза упала с горной крутой тропы иль не упала… Вот бараны и коровы падали с троп в пропасти, а коза ни одна не упала Ах, Господь мой, дай мне козью неопадаемость…

Но вот я срываюсь с Тропы Жизни моей

Но что ты убоялся смерти этой? этого сладчайшего мгновенья жизни краткой твоей?

А где был ты до жизни земной этой текучей?

Ты был в Вечности, пока матерь и отец твои, сойдясь, не взяли тебя оттуда — и вот ты возвращаешься в Вечность…

Что ты пловец в реке что алчно цепляешься за прибрежные кусты?

Но река уносит тебя и зачем хвататься за кусты уходящие?..

Где был ты тысячи лет до этой кроткой краткой жизни? иль не помнишь?..

А ведь ты был в раю и возвращаешься в рай…

И что не возрадуешься этому великому возврату?

И что же печалишься, когда видишь в тумане родной дом свой?..

И Господь ждёт у порога…

Но мудрецы говорят, что перед раем есть покаянье и Суд… как ограда окрест райского сада…

О Господь мой! да нет там никакой ограды…

У необъятного Сада нет необъятной ограды…

Нет ограды у необъятного…

Айххха!..

Но вот я пришёл умереть в родные горы и хочу вспомнить великих Учителей и пророков, чтобы Они позвали и упасли меня…

А в голове только гора Ходжа Оби Гарм, и козы бродят по ней, и ни одна никогда не сорвётся, а я срываюсь с Тропы Жизни…

О Господь мой! Отец мой!.. убери этих последних коз и гору…

Пусть попадают все козы и порушатся все горы…

О Господь!..

Хотя бы из-за горы явись, улыбнись, привидься мне, Отче…

Лик Свой хоть на миг яви, как Луна, Солнце и все Звёзды!..

Но сказано в Священной Книге, что тот, кто не умрёт — не увидит Бога!

Не увидит Тебя человек живой, дышащий!..

О Боже…

…Тогда я тороплюсь из жизни моей, чтобы увидеть Тебя, иду к Тебе раньше срока?..

Ах! Но!..

Волны ледяные, кружевные, алмазные, пылящие свежими хрусталями Сиёмы, так близки! так влекут! такие они родные, колыбельные, материнские, как руки матери, лелеющие младенца-агнца…

И я иду бросаюсь к волнам рукам материнским текучим ласковым этим…

И никто не остановит меня…

И Господь мой не останавливает меня…

Смерть, как близка ты…

Смерть, ты стоишь на пороге дома и улыбаешься мне, и манишь меня, а в доме ждёт меня Хозяин, Господь мой и всех человеков…

О боже…

Вот ты сделал несколько шагов к волнам бешеным, сошел к ним — и вот уже сладко остро захлёбываешься, задыхаешься ледяным, острым, гибельным хрусталём…