Михаил Барщевский - Лед тронулся

По дороге в редакцию Вадим опять, естественно, включил радио. Теперь по «Маяку» передавали выступления известных людей вперемешку с бодро-радостными спичами рабочих и крестьян. Ну, может, крестьян и не было, но в лучших советских традициях рабочий класс и трудовая интеллигенция дружно поддерживали наведение порядка в стране. Слушать эту галиматью было невозможно. Неожиданно прозвучала знакомая фамилия.

Не веря своим ушам, Вадим сделал звук погромче.

«К нам на студию пришел известный московский адвокат Алексей Эдуардович Кашлинский. Здравствуйте, Алексей Эдуардович! Вам слово».

Леша твердым баритоном, при этом бекая и мекая, начал вещать о необходимости поддержания правопорядка, соблюдения социалистической законности, необходимости доверия к коммунистической партии и всенародной поддержке усилий Верховного Совета и правительства по сохранению поступательного развития передового советского общества.

«Молодец! Подсуетился вовремя. Гнида!» — подумал Вадим и выключил радио.

На тротуаре возле редакции гудела толпа. Осипов еле протиснулся.

Четверо крепких парней контролировали проход в здание. Рядом с ними стояла одна из редакционных девочек и подсказывала — кого пропускать, кого нет.

— Это кто? — миновав кордон, спросил Осипов. — Уже «люди в штатском»?

— Нет, Вадим Михайлович. Наши сторонники, из читателей. Егор провокаций боится. Велел посторонних не пускать. А люди пришли нас защищать.

— А это зачем? — Вадим показал на составленные недалеко от входа несколько письменных столов и груду стульев.

— Если придется баррикадироваться — мы готовы! — тряхнув пышной гривой, с вызовом ответила молоденькая журналистка.

— Тоже Егор распорядился?

— Нет, Вадим Михайлович, мы сами так решили! — В голосе девушки пискнули истерические нотки. Но испуганной ее никак нельзя было назвать.

«Комсомолка наоборот!» — Вадим быстрым шагом направился в кабинет Яковлева.

Кабинет Егора Владимировича Яковлева напоминал тот самый улей, о котором часто поминают писатели. Люди входили, выходили, передавали из рук в руки бумаги, сбивались в кучки и рассыпались. Вадим прикинул: человек двадцать пять—тридцать. Кто-то из редакционных, кто-то пришлый. Самый большой кружок собрался у стола редколлегии. Слушали маленький импортный радиоприемник, откуда сквозь скрип и помехи раздавался мужской голос, сообщавший новости.

— «Свобода»? — поинтересовался Осипов у соседа по кольцу, окружившему человека с радио в руках.

— Нет, «Эхо Москвы».

— Чье это? — Вадим никогда раньше не слышал про такую радиостанцию. Ни нашу, ни «вражескую».

— Это новое. Потом, потом. Дайте послушать!

На какую-то секунду Яковлев остался один. Откинулся на спинку своего знаменитого кресла и прикрыл руками лицо. Вадим, поняв что вычленить из радиотреска он все равно ничего не может, рванулся к главному редактору.

— Что произошло, Егор Владимирович?

— Жопа! — От Егора прилично попахивало спиртным. — Идиоты! Государственный переворот произошел. Вот что произошло! В город вводятся танки! Приехали!

— Где танки? Я полгорода проехал — не видел.

— Горбачев жив и здоров. Под арестом в Форосе, — Егор будто не слышал Вадима. — Существуют арестантские списки. Ельцин пробивается, или уже пробился в Белый дом. Там митинг.

— Погодите, Ельцин поддерживает Горбачева? — Вадим не мог поверить собственным ушам. Была, конечно, у Яковлева привычка шутить с серьезным лицом. Но сейчас, похоже, он вовсе не хохмил.

— Об этом долго говорить. Они враги, конечно, но шлепнут их обоих. А кого первым, кого вторым — не важно.

— Армия на чьей стороне? — Вадим помнил из учебника истории, что при перевороте побеждает тот, кого поддерживает армия.

— Насколько я знаю — генералитет за ГКЧП, средний офицерский состав, вплоть до полковников, в основном на стороне Ельцина.

— Будет гражданская война? — Вадим задавал вопросы как бы по инерции. Осознавать смысл ответов он не успевал.

Яковлев взглянул на Вадима, будто только что его заметил.

— Не знаю! Выпить хотите?

— Нет, спасибо. А что делать?

— Что можете! Мы, те, кого запретили, намерены сделать «Общую газету». Соберем материалы журналистов из всех редакций и выпустим. Если найдем типографию, чтобы отпечатать.

— Ельцин в Белом доме. Выступает на митинге! — прокричал кто-то Егору.

— Пробился! — с облегчением и с каким-то восторгом в голосе выдохнул Егор.

— А что за станция — «Эхо Москвы»?