Поль-Лу Сулицер - Конгломерат

Во дворе не было никакого движения. Дженкинс затянулся последний раз и выбросил сигарету за дверь. Затем Билл взял свою черную кожаную сумку, посмотрел в зеркало, чтобы проверить, не слишком ли он похож на бизнесмена, и вышел из машины.

Увидев незнакомца, залаяла собака, сидящая на длинной цепи. Наконец из дома вышел молодой человек.

— Мсье Дженкинс? — спросил он.

— Он самый! Прекрасная ферма, — сразу же выпалил Дженкинс.

— Это вы еще ничего не видели. Я Дану. Отец сказал встретить вас. Вы будете жить в комнате Грега.

— Отлично! Спасибо.

Дженкинс забрал из багажника свою дорожную сумку, компьютер и присоединился к Дану.

— Значит, вы приятель моего брата?

— Да, мы дружим уже давно. Грегуар славный малый.

— Да. Нам его иногда не хватает. Но, думаю, немного повзрослев, он захочет вернуться к своим корням.

— Земля предков, желание знать, кто ты, — каждый из нас рано или поздно начинает задумываться над этим.

Молодые люди вошли в главное здание, и в то время, как дон Мельчиорре оказывал радушный прием Грегуару в Бертоццо, его брат — правда, в менее роскошных апартаментах — проявлял чудеса провинциального гостеприимства.

Они вошли в комнату с камином, в котором зимой и летом пылали поленья.

— Дело в том, что у нас в доме очень сыро. Здесь очень много источников, — сообщил брат Грега, — поэтому у нас редко возникает проблема засухи.

— Я вижу, — ответил Дженкинс.

— Отец будет здесь через час или два. У него встреча с представителями кооператива по организационным и производственным вопросам, — пояснил Дану, не вдаваясь в подробности.

На ферме предложение группы «Verdi» пока суеверно держали в секрете, полагая, что, пока не подписан ни один официальный документ, лучше ничего не разглашать.

Комната Грега больше походила на комнату подростка. На стене висели постеры регбистов, певцов и актрис девяностых годов.

— Грег покинул ферму пятнадцать лет назад. Мы все сохранили и ничего не меняли, — произнес Дану, как бы извиняясь за обстановку.

— Все отлично, — ответил американец.

— А где именно вы работаете, мсье Дженкинс? — спросил Дану, когда они спустились в зал.

— В «Mosampino». Знаешь о такой компании?

— Немного. Я ведь не очень интересуюсь производством. Мой конек — это агротуризм, отдых для горожан в деревне, на ферме…

— Да, я слышал о таком. В Америке люди отстраивают замки в стиле французских королей, а вы возвращаетесь к своим корням.

— В какой-то степени да, — согласился Дану, приглашая гостя на кухню.

Там Дану предложил Дженкинсу бокал красного вина и кусок картофельного пирога, который он слегка подогрел на плите.

— Картофельный пирог! — воскликнул Билл удивленно.

— Именно! И вы увидите, что это не идет ни в какое сравнение с продуктами из «McDonald’s» не в обиду вам будь сказано, мсье Дженкинс.

— Зови меня Билл. Так будет лучше.

— Хорошо, Билл. Тогда попробуйте это красное вино. Оно немного резкое, но настоящее, без сахара и без дубовых стружек в бочке, несмотря на рекомендации вашего друга Роберта Паркера.

Билл Дженкинс вздрогнул, услышав это имя.

— Ты знаешь Боба Паркера?

— Не лично, конечно. Но во Франции он стал законодателем производства самодельного вина со своим журналом «Wine Advocate» и особенно со своим ежегодным справочником вин. Он выставляет оценки по двадцатибалльной шкале, и производители готовы на все, лишь бы получить хорошую оценку. Если бы лет десять назад нам сказали, что какой-то, извините за выражение, америкашка станет указывать нам, как делать вино…

— Но у него хороший вкус, у моего «друга» Паркера, которого я никогда не видел, к твоему сведению…

— В любом случае, это не мой вкус. Результатом его пропаганды явилось то, что большинство лучших вин сделались похожими друг на друга, причем стали тяжелыми и невкусными. И у нас тут все смеются над классификацией мистера Паркера. Мы довольствуемся легкими винами, утоляющими жажду. На самом деле, Билл, все сошли с ума с этой «паркеризацией»! Мы все-таки во Франции! Что бы вы сказали, если бы мы стали навязывать вам свои гастрономические предпочтения?

— Наверное, нам было бы только лучше! — ответил Дженкинс. — Вы умеете есть и пить, во всяком случае…

В то время как они потягивали вино на кухне, американец думал о том, насколько трудно ему будет продвинуть свое предложение в семье Грега, учитывая речь Дану против Америки и ее стандартов. Но так как он приехал сюда слушать, то воздержался от вступления в дискуссию с этим молодым человеком, который был ярким представителем современного крестьянского мира.