Поль-Лу Сулицер - Конгломерат

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить.

— Что?

— По работе я сейчас общаюсь с патроном этой группы.

— Со знаменитым доном Мельчиорре, покровителем искусств? — удивился старик Батай.

— Да. Он сказал мне, что сейчас ситуация на молочном рынке Италии довольно напряженная. Поэтому дон Мельчиорре предлагает покупать всю твою продукцию и продукцию всех производителей Креза по цене, которую обещал кооператив.

На другом конце провода воцарилась тишина.

— Повтори-ка, мальчик мой.

Грегуар повторил и добавил, что стоимость транспорта не будет влиять на закупочную цену группы «Verdi».

— Ты это серьезно, сын?

— Серьезней и быть не может. Я звоню тебе прямо из его кабинета, и если ты согласен, мы сможем оформить сделку дней через десять, после того, как ты все обсудишь с остальными фермерами.

— Вот это да! Ты прав, нужно срочно организовать собрание. Кое-кто уехал, но, думаю, я смогу связаться с ними, и, услышав такую новость, они быстро вернутся на родину! Честно, сын, это не шутка? Вы не смеетесь над нами?

— Папа, я не позволил бы себе подобного розыгрыша. Разве я стал бы смеяться над тобой?

Грегуар чувствовал волнение из-за этого разговора с отцом, обсуждая наполовину личные, наполовину профессиональные дела.

— Очень хорошо, сын, я тебе верю. Это было бы замечательно. Ты знаешь, что мы в нелегком положении из-за кредита. Ах, если ты привезешь сюда дона Мельчиор — ре, уверен, мы поразим его своими новыми аппаратами!

— Конечно же, папа. Сколько литров дает твоя ферма?

— Около семи миллионов литров в год. Это на данный момент. Но мы произведем еще больше, поверь мне.

— Это даже больше, чем я предполагал! — с восхищением произнес Грегуар.

— Тем лучше, — отреагировал отец, дыша в трубку тяжело и прерывисто, словно ему пришлось совершить внезапную пробежку.

Было понятно, что этот разговор его взволновал. Однако он не потерял голову, потому что почти сразу же спросил:

— Ты хотел сказать мне еще что-то?

Грегуар был застигнут врасплох.

— Еще что-то? Ах да, чуть не забыл. Хочу попросить тебя об одной услуге.

— После таких новостей я готов оказать тебе любую услугу! — ответил отец воодушевленно.

— Речь идет о чем-то вроде консультации, за которую, впрочем, ты можешь получить неплохое вознаграждение.

— Скажи, сын, ты заботишься о моем состоянии? Ты уже думаешь о наследстве?

— Вовсе нет! Один мой друг по университету, сейчас он занимает важный пост в «Mosampino», в Соединенных Штатах, хочет познакомиться с тобой и задать несколько вопросов.

— Вопросов? О чем? — недоверчиво спросил старик Батай.

— Не беспокойся, он не будет интересоваться твоими счетами! Он просто хочет попытаться понять, почему крестьяне так враждебно настроены по отношению к ГМО. Думаю, его очень беспокоит эта проблема, и потом, его руководство… В общем, он хотел бы провести несколько дней на ферме и спокойно пообщаться с тобой, со всеми вами. Это друг, не забывай.

— Но у нас много работы! И присутствие у нас американца вызовет пересуды.

— Ты не обязан кричать об этом на каждом углу. Это очень милый молодой человек, веселый и простой. Я думаю, его предки тоже были фермерами где-нибудь на Среднем Западе, недалеко от Чикаго.

— Чикаго… — завороженно повторил старик Батай. — Но, сын, ни я, ни твои братья не говорим по-американски, как же мы поймем, что он говорит, и как ответим?

— Не беспокойся. Он говорит по-французски, как ты и я. Мы вместе изучали экономику и финансы в Париже, он подкован больше, чем я, в том, что касается литературы. Уж поверь мне. Поселите его в моей комнате на втором этаже. И если у тебя будет для него работа, смело предлагай ему помочь тебе. Это веселый парень, а не ханжа какой-нибудь.

— Хорошо, — уступил отец. — Надо было сразу сказать, что предоставляешь мне бесплатную рабочую силу! Ему можно поручить собирать сено или маис!

— Да. Его зовут Билл Дженкинс. Я попрошу, чтобы он связался с тобой сегодня вечером.

— Хорошо, сын. Господин Билл. Передай, что я его жду.

Грегуар услышал звонок на обед. Он вышел из кабинета, предупредив перед этим Дженкинса, что его уже ждут на ферме.

Стол был накрыт в столовой. Мажордом распахнул двустворчатые стеклянные двери, и перед присутствующими открылся замечательный вид на лужайку. Говорили обо всем: о здоровье и мужестве Папы Римского, о Бен Ладене, о Саддаме Хусейне, который ожидал приговора, о пытках иранских заключенных американцами, которые крайне возмущали дона Мельчиорре.