Яков Гордин - Кавказ

Но все эти разговоры о будущей торговле и дружбе между русским царем и хивинским ханом были далеко второстепенны. Главное заключалось в третьем пункте, обращенном исключительно к Муравьеву:

3. Если невозможно будет предпринять путь в Хиву, определенный при экспедиции армянин Петрович, имеющий знакомства между трухменцами, доставит Вам случай быть между ними и Вам поручаю я иметь старание изведать:

а) Какие силы сего народа в военном отношении?

Какого рода употребляемое оружие?

Не имеют ли они недостатка в порохе?

Имеют ли они понятие об артиллерии и в войнах против соседей желали бы употребления оной?

Можно ли будет из них самих составить по крайней мере нужную прислугу для некоторого числа орудий?

б) Исследовать расположение их к персиянам. Прошедшая с ними война дала много случаев заключить о вражде, между ними существующей.

Каковы отношения их к жителям Хоросана и нет ли вражды, обыкновенной между соседей?

Принимают ли участие в войне Хоросана против Персии и воспомоществуют ли первому освободиться от ига персиян?

Какого рода пособия дают они хоросанцам и что служит их условием?

Ваше высокоблагородие, можете сделать и другие полезные исследования, которым может дать повод Ваше между ими пребывание, более, нежели, что могу я предписать, а паче о народе почти совершенно нам неизвестном. Я от способностей Ваших и усердия могу себе обещать, что не останутся бесплодными делаемые усилия войти с трухменским народом в приязненные сношения и что доставленными сведениями облегчите Вы путь к будущим правительства предприятиям.

Короче говоря, Ермолов поручал Муравьеву, которому доверял, – можно ли будет в случае войны с Персией вооружить и использовать туркменов.

Хоросан – а точнее Хорасан, – появился не случайно. Эта обширная область, населенная разными народами, в том числе воинственными туркменами и курдами – находился в состоянии мятежа против Персии. Подкрепленные кочевыми туркменами восточного берега Каспия, снабженными оружием, порохом, а возможно и артиллерией, объединившись с хорасанцами, могли нанести удар по Персии с границ, противоположных российским, и поставить А66ас-Мирзу в положение катастрофическое.

Характерно, что проводником Муравьева в его рискованном путешествии в Хиву и доверенным лицом стал туркмен Сеид, который “славился разбоями, которые он производил в Персии”.

Муравьев с неимоверными трудностями добрался до Хивы и едва не сложил там голову. Но хивинский хан все же не рискнул навлечь на себя месть уже и в Хиве известного проконсула Кавказа. Муравьев был отпущен с подарками и уверениями в дружбе. Сколько-нибудь серьезного политического значения это путешествие не имело, но доказало саму возможность достигнуть Хивы этим путем – через Каспий.

Ермолов, однако, не оставлял надежды основать крепость у Красноводского залива и установить прочные связи с туркменами.

Экспедиция Муравьева не вызвала недовольства в Петербурге. По представлению Ермолова Муравьев был произведен в полковники Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

В марте 1821 года Алексей Петрович отправил Муравьева в новую экспедицию уже исключительно для выбора места, где можно было бы поставить укрепления, и – быть может, главное – завязать прочные связи с туркменами

Одним из результатов первой экспедиции Муравьева было то, что с ним приплыли в Баку два посланца от хивинского хана без особых полномочий, и – главное – два представителя туркменов племени Иомудов, кочевавших в районе Красноводского залива. Это был уважаемый среди своих соплеменников старшина Киат-Бег, взявший с собой своего сына, что свидетельствовало о высокой степени доверия.

Поскольку в момент отъезда Муравьева из Тифлиса Алексей Петрович был в очередном походе, то подробную инструкцию Муравьеву составил начальник штаба корпуса Вельяминов, в свою очередь проинструктированный Ермоловым.

Главные задачи, поставленные перед Муравьевым, на этот раз возглавившим экспедицию, не имели отношения к Хиве.

По прибытии вашем в Красноводскую пристань немедленно заняться съемкой Красноводской косы, северного берега Балханского залива и островов, в заливе находящихся; потом можете приступить к обозрению Балханских гор, в коих по уверению жителей, имеется строевой лес. Только в сем последнем предприятии, как долженствующем удалить вас от берегов и следовательно от прикрытия военных судов, вы должны предварительно взять все меры благоразумной осторожности и не иначе решиться на сие, как удостоверясь совершенно в искренних к вам расположениях Трухменского народа и притом обеспечить себя благонадежнейшими из почтеннейших старшин аманатами, кои во все время пока продолжится обозрение Балханских гор ‹…› должны будут оставаться на наших военных судах. Такую осторожность не худо наблюдать и во всех других случаях, когда обстоятельства будут требовать самим вам иметь на берегу сношения с Трухменскими народами или посылать кого из офицеров во внутренность земли.