Владимир Лорченков - Букварь

без яичек. Гримальски напхали в нее соломы и повесили на ветку рябины. За 15 тысяч

долларов старший брат получил срок условно, а младший (муж Иры) отсидел год. Бог

мой, что чувствовал тот бедолага, что ехал на встречу с красивой блондинкой Ирой в

кафе, а через сутки остался висеть съеженным пустым мешочком где-то в парке?..

Говорили еще о клещах, которыми выдирали ребра… Говорили еще о том, что клещи -

это было не самое худшее…

Я старался, — пусть и без успеха, — об этом не думать. Сила притяжения тела Иры

Гримальски была чересчур велика для меня. Я отправлял ей вечером сообщение

"Раздевайся". И шел глядеть в окно. И Ира, — та, которую хотели все мужчины города, -

раздевалась ради меня. На глазах своего недалекого мужа, который думал, что этот

стриптиз затеян ради него. Я смеялся над ним. Конечно, не сразу. Первые полтора года

я Гримальски очень боялся. С тех пор, как принес Ире пиццу, — я после школы подался

в разносчики, — а ей не понравилось, а я все равно собирался бросить эту гнилую, как

оказалось, работу, и крикнул, ткнув рукой себе в пах "Так закуси этим, детка!". И она

закусила. Бог мой, как она закусила. Потом я узнал, кто ее муж, но сил бросить Иру у

меня не было.

Она дала мне себя на пробу как самый сильнодействующий героин.

Почему она спала со мной? Все просто. Больше никто с ней спать не осмеливался. А

спермы мужа, — она сама так говорила, — этих белков, ей не хватало, нет… Через год-

полтора я Гримальски бояться перестал. Однажды даже забыл носовой платок у них в

прихожей, и Ира меня даже отчитала, но я отнесся к этому легкомысленно. Ерунда,

мол.

— Ты, — сказала она мне в самый бурный наш вечер, — явно его недооцениваешь. Он,

может, и не умник, как ты, но все чувствует…

Мы только что вылезли из ванной, и собирались продолжить в спальне. Прямо на

кровати, где она спала со своим Гримальски. С двухметровым мужиком с гирями

вместо рук и золотой цепью толщиной с писюн 10-летнего пацана! Боже, как я завелся.

Гримальски звонил час назад из Бухареста (мы засекли по определителю) и я ничего,

абсолютно ничего не боялся. Мир был мой. Я уже не разносил пиццу. Я был

практикантом на местном ТВ и даже сделал пару многообещающих репортажей. Я

только что поимел модель старше себя на десять лет и собирался поиметь ее снова. Ира

была моя. Халат Гримальски и его бритва были мои. Мир был мой. Я шагнул вперед,

надавил ей на плечи, сунул в рот член и, наслаждаясь, продекламировал:

— Твой муж — остолоп, чья жена так хорошо сейчас лижет своего любовника,

просто рогоносец, и я сейчас не только тебе в рот сую, я и ему, представляешь, тоже…

Ира чмокала и лизала. Все это напоминало сценку из порнорассказа, который я тайком

написал, и отослал в одну редакцию интернет-журнала (я как раз ждал ответа). Я

напрягся, но что-то мне помешало. Это "что-то" состояло в том, что Ира остановилась.

Я посмотрел туда, куда глядела она, уже ЗНАЯ.

У двери в комнате стояли братья Гримальски. Старший с ружьем. Скажу честно, это

было лишнее. Гримальски — младший оттолкнул меня в сторону, и мягко сказал:

— Сынок, разреши пристроиться?

Я отчаянно закивал, не понимая, что это его еще сильнее злит. Ире, после пары оплеух,

пришлось продолжить фелляцию, а старший Гримальски все это время тыкал в мое

лицо стволом ружья. Всего исцарапал. Потом меня, голого, погнали пинками в подъезд,

на улицу, и там заставили лечь в багажник. Помню, все было странно, — ночь, мои

босые ноги и туман над асфальтом, — и не страшно. По-настоящему страшно стало,

когда нас привезли в парк. И на опушке меня заставили встать на четвереньки, а Иру -

ткнуться лицом в мой зад, и оттянуть мошонку как можно сильнее…

Мы долго стояли так, а Гримальски ходил вокруг, и рассказывал, как все было на самом

деле тогда. Ну, когда они с братом откупились от суда за 15 тысяч долларов.

Оказывается, слухи во многом лживы. За некоторыми исключениями. Знаете, клещи и

в самом деле было не самое страшное…

Гримальски рассказывал, а Ира, не довольствуясь тем, что просто держала во рту мои

яички, начала охаживать их языком. У меня встал. Тогда я понял, что она сумасшедшая,

и все это ей немного нравится. А Гримальски пришел в ярость, ударил меня ногой и

завопил:

— Нравится?!

Это он показывал мне огромные портновские ножницы. Я хотел сказать, что такими

ножницами моя мать на кухне обстригает плавники крупной рыбы, когда отец