Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды - Проза. Избранное

- Дуэль! - крикнул сэр Вильям.

- Дуэль! - подтвердил его опасения сэр Гарольд.

- До первой крови! - уточнил сэр Вильям.

- Заметано! - ободрил его сэр Гарольд.

- Начинай! - разрешил сэр Вильям.

- В бой! - констатировал сэр Гарольд.

- М-а-а-а-а-а-а-а-ч-ч-ч-ч-ч-и-и-и-и-и-и-и-и! - внезапно завопила Ангелина.

И уже почти состоявшийся бой так и остался несостоятельным.

- Дак ты … - начал было сэр Гарольд.

- Специально свела нас … - продолжил было сэр Вильям.

- Для тебя это было … - предположил сэр Гарольд.

- Развлечение! - ужаснулся сэр Вильям.

- Ах ты … - почти разгневался сэр Гарольд.

- Никчемная графоманка … - почти успокоился сэр Вильям.

- Графодочка, - поправил его сэр Гарольд.

- Графо-еще-одна-никчемно-потраченная-ночка, - заплетающимся языком все-таки выговорил сэр Вильям.

- Пошли отсюда, - предложил сэр Гарольд.

- Разумно, - подытожил сэр Вильям.

- Мальчики, мальчики, погодите, вы куда? Вы что, не собираетесь драться за меня?! - удивленно и испуганно спросила дева Анжелина, быстро окинув их обоих взором. - И зачем тогда я спрашивается специально просила вас надеть на себя эти ржавые консервные банки, и зачем я специально сдерживала себя больше месяца, и зачем я попросила своего отца купить на этот бал этого чертова красного бургундского, от которого у одного из вас окончательно снесло шлем и потекли эти розовые бургундские сопли?! - неистовствовала она.

- Я не сражаюсь с земляками! - ответствовал сэр Гарольд.

- Особенно за таких, как ты! - приветствовал ответствование сэр Вильям.

- Минутку, минутку, вы что, знаете друг друга?! - изумилась Ангелина, стараясь удержать на себе почти слетевший со спины плед.

- Немного … - уклончиво ответил сэр Гарольд.

- Сражались когда-то в турнире, - развеял сомнения сэр Вильям.

- И-и-и … и кто победил? - не нашлась спросить ничего более Ангелина.

- Неважно … - уклончиво ответил земляк Вильям.

- Уходим, - подытожил земляк Гарольд.

- По бургундскому? - предложил рыцарь Вильям.

- На такой конец сгодится и оно! - уверил его рыцарь Гарольд.

И с этими словами два знавших друг друга почти пять лет земляка, два рыцаря без страха и упрека, два поклонника и покорителя дам и два любителя красного бургундского неспешной походкой, продолжая что-то говорить и одобрительно стучать друг другу латными рукавицами по плечам, направились прочь из скорбного места горечи, вечности, и любви, в этот день скорбно ставшей горечью в вечности.

Они удалялись - а виновница будущего торжества, взбалмошная дева Ангелина, она же Анжелина, она же, наконец, просто Анжелика, сидела на надгробном камне и плакала.

О чем плакала она в тот день? О чистой вечной любви, которую всегда так хотелось иметь, и которую всегда приходилось убивать в угоду принятым в обществе нормам? О гордом и непоколебимом мужском начале, колеблемом красным бургундским? О собственном бессилии решить что-либо силой? О собственном нежелании теперь что-либо решать? Да мертвец ее дери, если я знаю, о чем она думала в ту темную и траурную ночь!

Но, как бы то ни было, и эта казавшаяся вечностью ночь однажды закончилась … а наутро из ничем непримечательных апартаментов графского замка раздался до боли знакомый голос:

- Ну и где, черт возьми, моя последняя припасенная бутылка бургундского?!

Мораль:

Чем меньше женщину мы знаем - тем легче жить нам будет с ней,

Чем больше тайн мы их узнаем - тем вместе жить нам лишь мертвей.

26.08.2008