Владимир Гармаев - Журнал «Байкал» 2010–01

Трудностей в создании отдела было немало. Во-первых, не хватало специалистов, так сказать, узкого профиля. Ведь прочитать рецепт — лишь часть дела. Надо все тщательно проверить, «переоткрыть» лечебный эффект той или иной травы, объективно оценить опыт древних тибетских врачей. Случается, что некоторые «открытия» не подтверждаются. К примеру, на желчегонную активность проверили 27 видов растений, которые использовали в старину. Оказалось, что годны только 8 из них. Остальные обладали недостаточным воздействием на организм.

Тибетские лекарства поражают своей сложностью. Одно из них, которое назначают при болезнях печени, состоит из 75 компонентов. В ходу чаще бывают лекарства, состоящие из 5–10. Метод подстрочного перевода здесь не годился. Специфика заключалась в раскрытии всей полноты значения и сущности признаков, вложенных в старинные термины и выражения. Дело сдвинулось только тогда, когда к работе подключились врачи, ботаники, специалисты из химико-фармакологической группы и… философы. Помогали и лекари-ламы. Такой вот получилась эстафета.

Остро ощущалась и нехватка сырья. К примеру, агинские степи в прошлом славились исключительным многообразием растительности, в которой было большое количество лекарственных трав. Сплошное распахивание степей, превращение их в пастбища уничтожили сырьевую базу лекарственных растений, подорвали ее. Лекарственные средства природного происхождения за последние три-четыре десятилетия почти полностью вытеснены из практического здравоохранения химическими.

Выход один — наладить плантационное разведение лекарственных растений, самим выращивать нужные травы. Причем в разных поясах — степном, лесостепном, таежном и т. д. Конечно, в первую очередь нужно культивировать ценные, редко встречающиеся, но упор сделать на «ходовые», часто используемые, в основном произрастающие у нас в Забайкалье. Не зря же древние лекари говорили, что травы для лечения больного надо искать в той местности, где он захворал. А в бурятской флоре можно встретить более 700 видов растений из арсенала тибетской медицины.

Все эти вопросы — из числа наболевших и неотложных. Они волнуют Базарона и его коллег постоянно. Об этих и других проблемах, связанных с охраной окружающей среды на территории, прилегающей к озеру Байкал, они говорили на собрании в Бурятском филиале во время обсуждения программы партии. Говорили с тревогой и беспокойством, заинтересованно. Мыслями, которые возникли на обсуждении, Базарон решил поделиться с генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым, отправил ему письмо. Оно было передано «для принятия мер» в Госагропром РСФСР и в Государственный комитет СССР по науке и технике.

Ответы пришли незамедлительно. Были приняты и соответственные меры. В частности, подготовлен и представлен в Совет Министров СССР перечень природоохранных мероприятий, которые необходимо осуществить в 19862000 годах в бассейне озера Байкал. В результате исследований была проведена оценка современного состояния земельных и почвенных ресурсов и разработаны рекомендации по их сохранению и рациональному использованию. Сыграло свою роль письмо и в организации нового научного подразделения в филиале — отдела тибетской медицины. Начало изменяться и отношение к тибетской медицине, особенно в высоких кабинетах, властных структурах.

Базарон не ограничивался только исследовательской работой. Он активно пропагандировал тибетскую медицину, ее достижения — в печати, в своих выступлениях с трибун научных симпозиумов и конференций. А ездил он тогда часто и охотно. И не только по стране. В 70–80-е годы в качестве члена правления общества «СССР — Малайзия» он исколесил всю Центральную и Юго-Восточную Азию. Эта мобильность, готовность, отложив все свои дела, мчаться за тридевять земель на какой-нибудь научный симпозиум или конференцию, роднит его с нашим братом-журналистом. А еще — поразительная коммуникабельность, умение общаться с людьми, слушать и слышать их, располагать к себе.

В Малайзии он, например, близко познакомился с главным медиком страны Ку Енгом, потом сопровождал его в поездке по нашей республике. В Индии, Японии, Цейлоне встречался и подолгу беседовал с Далай-ламой Тубдэн Чжамсо — известным борцом за мир, широко эрудированным и обаятельным в общении человеком. «Свел» их старший брат Тубдэн Чжамсо Тубдэн Норбу, профессор буддийской философии в Блюмингтонском университете, который прекрасно говорит по-бурятски, часто бывал у нас в республике. Общался Базарон с ними на английском языке, которым свободно владеет. Знает также старомонгольский, тибетский. Тут ему переводчики не нужны. Первому его научила мать, а тибетскому — еравнинский эмчи-лекарь Донир Дашиев — один из последних могикан тибетской медицины, знавший наизусть «Чжуд-ши».