Игорь Афанасьев - PHANTOM@LOVE.COM (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)

— «Огонь!» — Филимон мягко коснулся курка и трижды выстрелил.

Когда он вместе с другими солдатами пробежал пятьдесят метров до мишени, то увидел треугольник из трех отверстий чуть выше центра мишени.

— Значит не по центру, — грустно сказал Филимон и потащил свои «три девятки» к КПП.

Мишень из рук прапорщика перекочевала к лейтенанту, а затем к капитану Дубу.

— Ха! — грозно рявкнул капитан, — если у нас так все артисты стрелять будут, то любой театр москалям жопу надерет! Ну, таракан, носи свой «мимидж»! Капитан Дуб свое слово держит.

Усы были спасены.

Владимир остался тоже доволен, так как все бойцы отстреляли хорошо, и он получил какое-то поощрение от начальства. Он приказал роте двигаться на занятия по физической подготовке, оставив возле себя Тараса и Филимона:

— Вы и так ребята здоровые, пойдем лучше на зайцев охотиться!

Он вручил бойцам мелкокалиберные винтовки, и они потащились по перелеску, окружавшему центр переподготовки со всех сторон. Зайцев носилось по опушкам тьма, но попасть в них из «мелкашки» было делом почти безнадежным, и охота не удалась. Зато было рассказано море анекдотов и забавных театральных историй. Тарас оказался коллегой Филимона, после института он помотался по разным театрам Европы, и в конце концов, решил остаться в Киеве. Так же как и все остальные претенденты на гражданство, он попал на призывной пункт, и не имея за душой ломаного гроша, не сумел откупиться от реальной казармы. Тарас был веселым длинным балагуром, и рядом с ним и Филимон, и Владимир заводились на анекдоты и сочные истории.

Тема американской жизни Филимона была в особом почете. И Тарасу, и Владимиру не приходилось пересекать океан, и они проявляли естественное любопытство. Фил не выпендривался и рассказывал все, что мог вспомнить, постоянно ловя себя на том, что рассказывает как бы о другом человеке. Это было удивительно, но он с трудом вспоминал многие бытовые детали, в рассказ попадали только яркие события и повороты жизни, и от этого его жизнь спрессовывалась в сплошные события.

Вечером, после отбоя, Владимир набрал своим кодом номер домашнего телефона Анжелки, и Филимон долго с удивлением слушал протяжные гудки, на которые никто не отвечал. Спектакль уже должен был давно закончиться, и в душе у Филимона свернулась поганая фига самой настоящей ревности. Внешне он отреагировал спокойно, но долго не мог заснуть, размышляя, как бы попросить Владимира набрать номер телефона еще позднее. Сон не приходил, и вместо спасительной серой неги перед глазами крутились странные обрывочные сюжеты, в каждом из которых он видел почему-то свою мать.

— При чем здесь ты? — спросил ее Фил. — Это мои глупости.

— Не морочь голову, — отвечала она, успевая, как всегда, по ходу дела продолжать свою беседу по телефону и одновременно наводить красоту на лицо, подпорченное временем и гримом, — ты абсолютно не готов к реальной жизни! Спустись на землю: в твоем возрасте люди получают Оскара и покупают дом в Беверли-хилл, а ты все ждешь кого-то и чего-то..

— Но это моя история, — грустно усмехнулся Фил, — тебе-то какое дело до моей жизни?

— Неблагодарный! Я пожертвовала годом карьеры и двумя кинофильмами, чтобы родить такое вялое продолжение! В кого ты только удался?

— Не знаю, мама, — отвечал Фил и пытался заглянуть в ее красивые зелено-коричневые глаза, но почему-то видел там лишь огромную черную дыру…

Все, что происходило несколько следующих дней: занятия, тренировки, зачеты — происходило словно в легкой дымке. Филимон изрядно выматывался к вечеру, но дожидался возможности позвонить к Анжеле. Результат был прежним. Гудки.

Накануне ночью он видел совершенно идиотский сон: некто в сером входил в его квартиру и рылся в ящиках и комодах. А именно в этот момент должна была вернуться со спектакля Анжелка! Фил хотел схватить серого за шею, но именно в этот момент проснулся…

Он брякнулся на нары и закрыл глаза, не зная что и думать.

— Слушай, может, со спектаклем на выезд поехала?

Длинная ручища Тараса свесилась с верхнего яруса, и он щелкнул Фила по носу.

— Может, — постарался сохранить присутствие духа Филимон.

— А то можем нагрянуть и с ревизией! — сурово шепнул Тарас.

— Это каким же образом? — открыл глаза Фил. — Через этот забор не перескочишь.

— Вставай, салабон, — Тарас уже стоял рядом с Филом, и в руках у него была спортивная сумка. В сумке оказалась легкая модная курточка и вязаная шапочка. Они тихо прошелестели по казарме, и казалось, что все вокруг дрыхнут богатырским сном, но перед самым выходом с одной из полатей свесилась рука и чей-то голос тихо и внятно произнес: