Андрей Добрынин - Десятиглав, Или Подвиг Беспечности

От действий идиота меня отвлекло назревание неприятной сцены в боковом проходе: на миг отвлекшись от раздачи автографов, я заметил, что несколько VIP-дам обступили милицейский пост, наскакивают на милиционеров с какими-то требованиями и при этом судорожно тычут пальцами в нашу сторону. Милиционерам явно не улыбалось предпринимать против нас идеологические репрессии, поскольку публика пребывала в высшем градусе восторга и запросто могла бы порвать на части любых наших недругов. Но тут одну особенно бесновавшуюся даму словно пружиной подбросило в воздух, и она испустила такой дикий вопль, что перепугала бы всех до полусметри, если бы в зале не стоял такой шум. Многие все же оглянулись на даму, которая продолжала вопить, затем посмотрели на пол, после чего вокруг бедняжки мгновенно расчистилось пустое пространство. В это пространство двинулись было милиционеры, но затем остановились в нерешительности. Я переместился на край сцены, откуда мне было хорошо видно все происходившее. В центре расчистившегося круга стоял на задних лапах крупный рыжий хомяк и воинственно верещал, порой делая ложные выпады в сторону милиционеров. Я понял, что именно этот хомяк сидел в таинственной коробке и улизнул во время усмирения Евгениями наших противников. Очевидно, зверь был приготовлен нам в подарок — некоторые поклонники любили делать нам такие экстравагантные подарки. Сбежав, он принялся кусать тех в зале, кто внушал ему наибольшее отвращение или вел себя особенно беспокойно. Понятно, что досталось прежде всего врагам нашего таланта, вознамерившимся устроить скандал. Я подивился тому, как мудро все устроило провидение, решившее покарать нечестивцев и избравшее своим орудием хомяка. Как известно, хомяк является самым храбрым из всех зверей, превосходя в этом отношении даже львов и тигров. Последним при их внушительном телосложении нетрудно проявлять храбрость, но тем не менее они сплошь и рядом пасуют перед опасностью, хомяк же не делает этого никогда и с любым существом, поступающим ему наперекор, будь оно даже размером со слона, норовит вступить в драку. Начиная схватку, он встает на задние лапы, дабы задействовать когти, но особенно грозным оружием являются его длинные и острые передние резцы, которыми он наносит врагам глубокие и долго не заживающие раны. Разъяренный хомяк издает особые звуки, нечто среднее между верещанием и пощелкиванием, и не ограничивается обороной, а всегда стремится перейти в атаку и обратить противника в позорное бегство. Так поступил и наш хомяк: после недолгого противостояния он решительно бросился вперед с явным намерением прокусить милиционерам сапоги. Те разом отпрянули, вызвав дружный смех окружающих, а хомяк молниеносно развернулся и впился в икру одному из весельчаков, сразу отбив у того охоту смеяться и дав всем остальным понять, что битва предстоит нешуточная. Один из милиционеров, не переставая отступать перед наскоками хомяка, потянулся было к кобуре, но тут из толпы раздался возмущенный крик: "Не смейте! Это редкая разновидность хомяка! Вы будете отвечать!" Кричал хозяин животного — его стоявшие дыбом волосы и взъерошенная борода выдавали в нем биолога. Поставив на пол железную коробку, хозяин ловко схватил зверя за шкирку, так что тот не сумел оказать сопротивления, и мгновенно водворил его в коробку. Лязгнула крышка, биолог подхватил коробку и потащил ее к сцене, явно намереваясь осчастливить нас этим сомнительным подарком. "Пора сматываться", — шепнул я в испуге своим друзьям. Быстро свернув раздачу автографов, мы юркнули за кулисы, добежали до гримерки, похватали там одежду и, одеваясь на бегу, спустились к служебному входу. Удирая, я успел сделать красноречивый жест нашим подругам, и они не только сами вскоре присоединились к нам, но и привели с собой одного из шустрых молодых людей — он отвечал за финансовую часть мероприятия и принес причитавшиеся нам деньги. "Вы уже уходите? Какая жалость! — зачастил молодой человек. — Там очень много серьезных людей хотели бы с вами поговорить. Может, вы подождете?" — "Нет, ждать нельзя, — с содроганием вспомнив хомяка, сурово заявил я. — У нас срочные дела, мы должны ехать". — "К тому же губернское начальство, кажется, осталось не очень довольно, а нам вовсе не улыбается стать гонимыми поэтами", — добавил Степанцов. "Короче, мы должны ехать", — грубо сказал Григорьев, бросив плотоядный взор на хихикающих девушек. "Вы ошибаетесь, все в порядке! — замахал руками молодой человек. — Главное — супруга губернатора была в полном восторге!" Но остановить нас было уже невозможно. "Найдите Евгения и всех этих серьезных людей направляйте к нему", — распорядился я, садясь в такси, остановленное нашими подругами. За ним тут же затормозило второе. На двух машинах мы понеслись на квартиру к барышням, а молодой человек побежал обратно в театр заканчивать наши дела.