Марк Леви - Уйти, чтобы вернуться

Луиза помолчала, глотая слезы.

— Когда ребенок, свет всей вашей жизни, исчезает без следа и вы знаете, что больше никогда не услышите его голоса, ваше существование превращается в ад.

Луиза отошла к окну, чтобы спрятать лицо. Отдышавшись, она продолжала, глядя вдаль:

— Альберто нашел убежище в забвении, потому что боялся, как бы боль не толкнула его на слепую месть. Он не хотел становиться таким, как они. У меня такого страха не было. Женщина способна без малейших угрызений совести убить того, кто похитил ее дитя. Будь у меня такая возможность, рука бы не дрогнула.

Эндрю не мог не вспомнить миссис Капетту. Луиза обернулась. Глаза у нее покраснели, но взгляд был гордый.

— Найдите его, молю вас об этом всем сердцем. Если не его самого, то по меньшей мере то, что от него осталось…

Луиза забрала свою корзинку и шагнула к двери. Провожая ее взглядом, Эндрю поймал себя на мысли, что за время их разговора она очень постарела. Всю ночь ему снилась встреча с Ортисом. Впервые у него появилась надежда на успех плана Альберто.

Под вечер у Эндрю зазвонил телефон. Он потянулся за ним, и от этого ничтожного усилия его пронзила резкая боль.

— Когда ты обещаешь перезвонить через пять минут, то…

— Я в больнице, Саймон.

— Кого-то навещаешь?

— Нет, здесь навещают меня самого.

Он рассказал о том, как на него напали, взяв с Саймона слово ничего не говорить Вэлери. Саймон был готов лететь в Аргентину, но Эндрю ему категорически запретил. Он и так привлек к себе внимание, а появление Саймона все бы еще больше усложнило.

— Полагаю, сейчас не время докладывать тебе о жене Капетты?

— Наоборот, у меня выдался очень скучный уик-энд.

— Она вяжет днем в скверике, пока мальчуган играет в песочнице.

— Ты с ней говорил?

— Ну, как сказать…

— Это все?

— Все, не считая того, что у меня не укладывается в голове, как такая красотка умудрилась выйти за этого Капетту. Наверное, во мне говорит ревность.

— Действительно красотка?

— Брюнетка, глаза чернее ночи, а во взгляде — беспросветное одиночество и страдание.

— Ты все это понял, просто наблюдая за ней?

— Я обращаю внимание на любую женщину. Люблю я женщин, что ж такого?

— Кому ты это рассказываешь, Саймон?

— Так о чем я?.. Он зашла в «Макдоналдс» выпить кофе. Ее сынок притащил слишком тяжелый поднос, ну, я и подстроил, чтобы он его на меня опрокинул… Пожертвовал, между прочим, джинсами во имя общего дела! Мамаша вскакивает — и ну извиняться! Я строю рожу, и вот уже паршивец, готовившийся разреветься, хохочет до упаду. Я сую ему десятку на кофе и наггетсы, а сам под предлогом того, что мне нужны салфетки с ее столика, подсаживаюсь к ней, и мы вместе ждем возвращения мальчугана.

— Теперь я тебя узнаю!

— Как мне больно, что у тебя такое представление обо мне!

— Что она тебе рассказала?

— Что поселилась в Чикаго после кончины мужа, чтобы начать с сыном новую жизнь.

— Траур по отцу ребенка, который жив и здоров? Хороша вдовушка!

— При упоминании покойного у нее было такое суровое выражение лица, что у меня кровь похолодела. Вообще, в ней есть что-то пугающее.

— Что тебя так напугало?

— Даже не объяснить. Просто в ее обществе я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Она сказала тебе о поездке в Нью-Йорк?

— Нет. На прощание я сам ей сказал, что если она там окажется и ей что-то понадобится, то пусть звонит мне, но она ответила, что никогда туда не вернется.

— Подумала, наверное, что ты за ней приударяешь.

— Если бы я это сделал, то она бы точно передумала.

— Могу себе представить!

— Вот именно! Но я не забывал о своей миссии. Я же деловой человек, в Чикаго меня привели дела. Я отец троих детей и души не чаю в своей женушке.

— Что тебя заставило прикинуться отцом семейства? Перегрелся на солнышке?

— Я думал, что тебе меня не хватает, но раз так, то…

— Как ты думаешь, она способна на убийство?

— Сил в избытке, врет про свою жизнь и свои планы, вызывает безотчетную тревогу… Не вполне Джек Николсон в фильме «Сияние», но, уверяю тебя, от ее взгляда по коже начинают ползать мурашки. Нет, серьезно, Эндрю, зачем тебе терять время в Буэнос-Айресе, если ты решил, что через несколько недель тебя убьют?

— Я должен использовать этот второй шанс, Саймон. Я могу защитить Вэлери от собственных сомнений и довести до конца расследование, исход которого имеет значение не только для меня. Сегодня это мне еще яснее, чем вчера.