Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

— Зачем она явилась сюда, как ты думаешь?

— Понятия не имею. — Кристиан пожимает плечами.

В комнату снова входит Тейлор.

— Миссис Линкольн, — объявляет он.

Вот и она. Проклятье, почему она так хороша? Одета вся в черное: облегающие джинсы и рубашка подчеркивают ее идеальную фигуру, а вокруг головы — ореол ярких, блестящих волос.

Кристиан обнимает меня за талию и привлекает к себе.

— Элена, — говорит он удивленным тоном.

Она с ужасом замечает меня и застывает. Какое-то время просто моргает, но потом к ней возвращается дар речи.

— Прости, Кристиан. Я не знала, что ты не один, а в компании. Ведь сегодня понедельник, — говорит она, словно это объясняет, почему она здесь.

— С подругой, — говорит он, как бы объясняя, наклоняет голову к плечу и холодно улыбается.

Лучезарная улыбка, направленная прямо на него, появляется на ее лице. Она меня нервирует.

— Конечно. Привет, Анастейша. Я не догадывалась, что ты здесь. Знаю, что ты не хочешь говорить со мной. Что ж, ладно.

— Правда? — спокойно спрашиваю я, глядя на нее и удивляя этим всех.

Слегка хмурясь, она проходит в комнату.

— Да, я получила ответ. Я здесь не для того, чтобы встретиться с тобой. Я уже сказала, что у Кристиана редко бывают гости в течение недели. — Она ненадолго замолкает. — У меня проблема, и мне нужно обсудить ее с Кристианом.

— Да? — Кристиан выпрямляется. — Выпьешь что-нибудь?

— Да, спасибо, — благодарит она.

Кристиан идет за бокалом, а мы с Эленой стоим и неловко глядим друг на друга. Она крутит массивное серебряное кольцо на среднем пальце, а я не знаю, куда мне смотреть. Наконец, она напряженно улыбается мне, подходит к кухонному островку и усаживается в его конце на барный стул. По всему видно, что она прекрасно знает это место и чувствует себя тут комфортно.

Что делать мне? Остаться? Уйти? Да, трудный вопрос. Мое подсознание корчит этой особе самые зверские рожи.

Вообще-то я хочу высказать ей много всего. Но она друг Кристиана, единственный, и поэтому, при всей моей ненависти к этой женщине, веду себя с подобающей вежливостью. Решив остаться, я сажусь со всей грацией, на какую способна, на барный стул, где только что сидел Кристиан. А хозяин дома наливает вино в наши бокалы и садится между нами у бара. Интересно, сознает ли он, как все это неприятно и странно?

— Что случилось? — спрашивает он.

Элена нервно смотрит на меня, и тогда Кристиан берет мою руку и сжимает ее.

— Анастейша со мной, — отвечает он на ее невысказанный вопрос. Я краснею, мое подсознание сияет и больше не строит рожи.

Лицо Элены смягчается, словно она рада за него. Действительно рада за него. Нет, я совсем не понимаю эту женщину, и мне неловко в ее присутствии.

Она вздыхает и сдвигается на краешек стула. Нервно смотрит на свои руки и снова принимается крутить массивное серебряное кольцо.

Что ей мешает? Мое присутствие? Я так действую на нее? Потому что у меня то же самое — мне не хочется ее видеть.

Она поднимает голову и смотрит прямо в глаза Кристиану.

— Меня шантажируют.

Ничего себе! Вот так новость. Кристиан замирает. Неужели кто-то пронюхал о ее склонности бить и трахать несовершеннолетних мальчишек? Я подавляю отвращение, в голове проносится мимолетная мысль о цыплятах, которые приходят в дом, где их поджарят. Мое подсознание трет руки с плохо скрытым злорадством. Поделом тебе!

— Как? — спрашивает Кристиан; в его голосе слышится откровенный ужас.

Она лезет в дизайнерскую кожаную сумку несуразной величины, вытаскивает записку и вручает ему.

— Положи ее и разверни. — Кристиан кивает подбородком на бар.

— Ты не хочешь к ней прикасаться?

— Нет. Отпечатки пальцев.

— Кристиан, ты же знаешь, я не могу обратиться с этим в полицию.

Зачем я слушаю все это? Она трахает какого-то другого беднягу?

Она кладет перед ним записку, он наклоняется и читает.

— Они требуют всего-то пять тысяч долларов, — говорит он почти с пренебрежением. — Ты догадываешься, кто бы это мог быть? Кто-нибудь из знакомых?

— Нет, — говорит она своим нежным, ласковым голосом.

— Линк?

«Линк? Кто такой?»

— Что, через столько лет? Не думаю, — бурчит она.

— Айзек знает?

— Я ему не говорила.

«Кто такой Айзек?»

— По-моему, его надо поставить в известность, — говорит Кристиан.

Она качает головой, и я внезапно осознаю, что я тут лишняя. Я не хочу ничего знать. Я пытаюсь высвободить свою руку, но Кристиан лишь крепче ее сжимает и поворачивается ко мне.