Дина Ратнер - Бабочка на асфальте

Над серым асфальтом тротуара мечется жёлтая бабочка, судорожные броски вперёд-назад не уводят её с одного и того же места. Прорвавшись на проезжую часть, где под колёсами машин бабочка может превратиться в пыль, она тут же возвращается обратно. И снова, не в силах оторваться от земли, мечется над асфальтом в поисках выхода. Рабинович с трудом передвигает ноги, чтобы не упасть, держится за железный поручень лёгкой ограды, отгораживающей тротуар от обрыва. Ещё шаг, ещё один шаг. Осилить бы эту бесконечную дорогу …

Вдруг — то ли услышал, то ли померещилось: «Подними глаза». Вдали — подсвеченные заходящим солнцем горы, дальше — клубящиеся облака, они далеко, они же и близко — я здесь и я там. И увидел Рабинович оттуда с облаков себя — маленького, шатающегося человечка, увидел пустой дом, в котором уже нет Рухамы.

И попросил он молнию с неба, чтобы уничтожила его вместе с непереносимой болью.

Но в следующее мгновенье закричала душа его: «Господи! Прости меня! Прости, что просил об избавлении от муки не свершившейся любви. Такой пустяк. Что мои страдания, когда гибнут солдаты. Я сам справлюсь, не надо отвлекаться на меня.

Только бы наши мальчики вернулись домой, и не проливалась бы больше кровь на этой, раздираемой войнами, земле. Господи, Ты разделил небо и землю, а в человеке всё смешано — плоть и душа, и потому завис он между небом и землёй. Не пришлось бы моему мальчику задавать вопросы, на которые не услышит ответа.

Спрашивать можно только до предела нашего понимания, а дальше нельзя. Послужить бы для него ступенькой на лестнице познания замысла Твоего. Но разве человеку защититься разумом, бесплодными усилиями понять причины и следствия всего, что с ним происходит. Что жизнь наша, как не бесконечное усилие; еврей всегда живёт в настоящем, давно минувшем и в будущем. Только и остаётся — идти, падать, подниматься и снова идти…»

Откуда-то издалека слышится звук скрипки, молитва-плач: «Открой ворота справедливости Твоей… Душа моя — свеча на ветру в Твоих руках…»