Светлана Нилова - Потери

Я заказала тунца. Официант поинтересовался, что я буду на гарнир.

- Запеченного лосося.

Брови у официанта дернулись, но он спросил, выбрала ли я десерт.

- Да. Суп из акульих плавников.

- Это на десерт? – Переспросил официант.

Я кивнула.

- А что вы будете пить?

- Воду.

- Морскую? – официант явно глумился.

- Дистиллированную, - я тоже не прочь была посмеяться.

- А вам? – обратился официант к Алеку. Было видно, что к нему он относится серьезнее.

Алек захлопнул меню и откинулся на стуле.

- Мне всё то же самое, что и моей спутнице. И воду.

- Дистил..лированную? – поперхнулся официант.

- Морскую! – засмеялся Алек.

Официант ретировался и к нам тут же подошел менеджер.

- Прошу прощения, мистер Макалистер. У нас нет морской воды в меню.

- Это была шутка. Пусть принесут две бутылочки Перье. Без газа.

Я удивлялась, откуда здесь знают Алека? Он ведь живет и работает в Портленде. Но я не стала спрашивать об этом. Я вспомнила, что Алек обещал мне рассказать.

- А в какую игру играешь ты? Ты обещал мне рассказать, когда я показывала тебе деревья.

Алек стушевался.

- Наверное, это не очень прилично… Я тоже люблю наблюдать, но за людьми. Их жесты, интонации, движения, мельчайшая мимика, – мне все интересно. Мне очень интересно о чем они думают, чем живут в эту секунду. Потом это помогает мне в работе.

- Интересные у тебя игры. За мной тоже наблюдаешь?

- Ты хочешь честного ответа? – засмеялся Алек.

- Я снимаю свой вопрос, - пробурчала я и уткнулась в тарелку с тунцом.

Минут двадцать мы молча ели и под конец я вовсе осоловела от еды.

- Вкусно? – спросил Алек, когда я откинулась назад, не в силах больше съесть ни кусочка.

- Шутишь? Да так много я не ела никогда в жизни!

- Ты мне напоминаешь Дюймовочку, - засмеялся Алек. – Такая же маленькая и сыта половиной зернышка.

- А ты кто тогда? Богатый слепой крот? Или жук?

- Я – твоя ласточка, - сказал Алек и я впервые увидела его глаза так близко: зеленовато-карие, с темными пятнышками на радужке. И они смотрели на меня, не отрываясь.

После обеда мы решили немного прогуляться пешком, вдоль улицы. На ней было множество магазинов, но нужного мне не было. Я с сожалением проводила взглядом очередную витрину и вздохнула.

- Тебе что-то нужно в магазине? – спросил Алек.

- Вряд ли у них это есть... Я покупала в Портленде ещё с мамой и папой.

- Что именно?

Это он спросил зря. О своём рисовании я могла говорить горячо и бесконечно.

- У меня был такой кожаный чехольчик, - с жаром начала я. – Длинненький, узкий, но очень удобный. Там как раз помещались кисточки нескольких видов и карандаши. И резинка в отдельном кармашке. Он был...

- Черного цвета, на молнии - продолжил за меня Алек, - на торце - серебряное тиснение в виде цветка.

- Откуда ты... - начала было я.

Алек остановился и повернул ко мне потрясенное лицо.

- Так ты – та самая девчонка, которую пытались изнасиловать в спортзале? А Джозеф Харпер – тот кретин, который никак не может... - тут Алек вдруг закашлялся и так покраснел, словно подавился собственным языком.

У меня внутри словно что-то оборвалось и тонко заныло. Я вдруг осознала, что произошло.

- Спасибо Марианне! Она держит тебя в курсе всех событий. – Сказала я с горечью. – В какие ещё интимные подробности моей жизни она тебя посвятила?

- Прости, Софи! Прости! – Алек чуть не рухнул передо мной на колени.

Мне было так больно и стыдно, что не хватало воздуха. Я отвернулась от Алека, но всё же перевела дыхание и сказала.

- Тебе-то за что прощения просить? Ты меня не предавал. По крайней мере, пока, – добавила я чуть погодя.

У меня внутри всё заледенело. Как могла Марианна рассказать об этом Алеку? Выходит, я для неё ничего не значу? Мои тайны, мои проблемы, самые тонкие струны моей души можно вот так просто…

Я перевела дыхание и спросила Алека.

- Мои отношения с Джо она тоже обсуждала с тобой?

- Нет-нет, что ты! – успокоил меня Алек. – Я просто слышал, как она рассказывала про ваши отношения по телефону кому-то из подруг. Их забавляла… ситуация, они жалели парня. Но имен при мне не называли, поэтому я только сейчас... сопоставил. Прости. Не надо было...

Я вдруг снова начала задыхаться, несмотря на свежий ветер. Мне хотелось, как тогда, в Уналашке, забраться под лодку и плакать от обиды, а потом прибежать к маме и всё – всё ей рассказать. Что подлыми бывают не только мальчишки, но и самые близкие подруги. Мамочка...

Но у меня нет мамы! И рассказать теперь мне некому! А этот полузнакомый человек теперь знает обо мне больше, чем мои родители!