Вера Афанасьева - Конец света. Русский вариант

Никакой другой девицы в комнате не было, да и деваться ей было некуда, и Никола Сергеевич в очередной раз поразился тому, как до неузнаваемости может измениться женщина за считанные минуты.

– Садитесь, Никола Сергеевич. Позвольте представиться: Малах Амавет Самаэль, бизнесмен.

Голос хозяина отрезвил гостя. Он перевел дух, подошел и сел в кресло, отметив про себя, что господин Самаэль не встал, руки не подал и за задержку не извинился. Но картины, бриллиант и девица делали обиду непозволительной роскошью, и режиссёр всего лишь произнес:

– Никола Сергеевич Яхонтов.

А про себя подумал:

– Не индиец, а араб. Однако как эти чурки на нефти разбогатели-то! Особняк в историческом центре, бесценные картины, драгоценности, женщины, говорит без акцента, явно по методикам ЦРУ или ФСБ обучался. Не то что мы, дураки, разливаем нефть Украине и Белоруссии по цене воды. А если где и отхватим деньгу, то тут же и растратим на чепуху всякую. Но почему я никогда не слышал о нём? Впрочем, сейчас миллиардеры появляются как лужи после дождя. Особенно, если дождь нефтяной. А его отец, наверное, ещё пару десятков лет назад кочевал по пустыне на верблюде, пока не наткнулся на нефтяное озеро. И не только про Караваджо – про Европу слыхом не слыхал.

– Вы угадали, мой бизнес связан с подземными ресурсами.

Николе Сергеевичу стало слегка неловко, и он решил больше так не пялиться на картины, кольцо и несравненную секретаршу, раз уж хозяин так сметлив.

– Но вы заблуждаетесь, я не араб, скорее – гражданин мира. Поэтому и в языках силен, приходится, знаете ли. Хотя это совсем неважно. Давайте сразу к делу. Лиличка, оставь нас.

Секретарша пошла к двери, и Никола Сергеевич не смог не проводить ее взглядом.

– Основное её достоинство – беспрекословное послушание, если вы понимаете, о чем я говорю. Итак, у меня к вам прелюбопытнейшее, просто эксклюзивное предложение. Я долго думал, к кому мне обратиться, выбирал из известных режиссеров, и в итоге остановился на вас. Не буду темнить. Я хочу, чтобы вы поставили конец света. А я его финансирую.

– Конец света?

– Да, именно.

– Но это ответственный проект. Я не могу ответить так сразу. Для начала я должен прочитать сценарий, поработать со сценаристом.

– Со сценаристом поработать не удастся, а сценарий вот.

И господин Самаэль протянул режиссёру старинную кожаную книгу с серебряными застежками.

Никола Сергеевич взял ее, бережно открыл. Он любил книги, особенно такие.

– Апокалипсис? Вы шутите!

– Вовсе нет, вы почитайте, почитайте, какая фантазия, какой текст, какие образы. Всем сценариям сценарий!

Да, это был сюжет!

– Обижаете, читал, и неоднократно читал. Сюжет недурён и словно специально создан под возможности современных технологий. Но это всего лишь фабула, не хватает эпизодов, мизансцен, диалогов.

– Был бы сюжет, а эпизоды с диалогами написать – это ж коту начхать, справится любой мальчишка. Я вам кого-нибудь стоящего подберу. Или, если хотите, сами найдите кого-нибудь. Гонорары, которые я плачу, позволяю ангажировать любого лауреата Нобелевской премии по литературе и любого голливудского сценариста. Впрочем, нет, никаких голливудов! Это ж сплошные примитивы, штампы и клише. Я жду вашего решения.

– Вы же знаете, дела так не делаются. Мне нужно подумать, да и потом, у меня есть собственные планы.

– Планы на то и планы, чтобы их нарушать. Да и нет у вас никаких особых планов.

Никола Сергеевич крепко задумался. Сюжет, и правда, был хорош. Стоило снимать не банальный фильм-катастрофу, а настоящий великий фильм, обнажить глубинные основания конца, но именно глубинные, а не мелкие политические, социальные и экономические причинки. И в то же время следовало напугать человечество до дрожи, до заикания, заставить заплакать, взмолиться, завопить. Тут были нужны особые выразительные средства, но в наше время, да при его-то собственных умениях это не проблема. Да, это может стать уникальным, ни с чем не сравнимым произведением киноискусства.

– А бюджет?

– Любой, я вас не ограничиваю.

Иметь столько денег, чтобы воплотить все задумки – несбыточная мечта любого режиссера. Ограничения есть всегда, их не может не быть, но что-то говорило Николе Сергеевичу, что теперь и в самом деле можно будет многое.

– Но почему вы обратились именно ко мне?

– Вы полностью меня устраиваете. Вы умны, мыслите неординарно. Вы русский, а их я считаю самыми нетривиальными, широкими и метафизически чувствующими людьми. К тому же вы мастеровиты и опытны, мне нужен мастер, а не мальчишка, дело слишком серьезное. Вы склонны к авантюрам, это нынче редкость. Наконец, вы талантливы, а не гениальны. Гений мне не подходит – я не стал бы, например, обращаться к Феллини, будь он жив. А без таланта в этом деле не обойтись. Так что из всех ныне живущих режиссеров вы обладаете оптимальным набором качеств.