Вера Афанасьева - Конец света. Русский вариант

– А вы представьте, что Ленин бы сделал революцию, а после нее – пластическую операцию, забрал бы сокровища империи и переехал жить в Калифорнию. Да, конечно, Ленин не мог так сделать, потому был слишком очарован проектом Маркса, но ведь кто-то расчетливый и спокойный может и смочь. А вообразите, какая суета поднимется в мире в преддверии конца, пусть даже и рукотворного. Любая революционная ситуация по сравнению с этим переполохом покажется английским чаепитием. Затеявший все это сможет взять себе всё, что угодно. Понимаете? Всё!

– Знаете что, Иван? Давайте-ка мы с вами уйдем отсюда, здесь нам все равно всласть поговорить не дадут. Не знаю, как все это соотносится с действительностью, но идей на хорошую и интересную книгу вы уже наговорили. Предлагаю обсудить все это за стаканчиком. Я сегодня столько бреда выслушал и столько чуши сказал и написал сам, что вполне заслужил радость беседы с умным человеком в приятном месте. О, придумал! Мы сходим в гости к моей сокурснице, она большая умница, там и поговорим. Как вы к этому?

– С превеликим удовольствием! А дама, она не будет против? Мы не застанем ее врасплох, не явимся некстати?

– Нет, она будет рада, давно зовет в гости.

– Но вы вроде были чем-то заняты? Это не скажется на положении ваших дел здесь?

– Это тот редкий случай, когда мне хочется процитировать моего нынешнего героя Маркса: а пусть идут они все…

Сима выключил компьютер, взял пиджак, и в сопровождении гостя отправился вон из заведения.

Марии Ивановне отчего-то не спалось, и, поворочавшись с боку на бок часика полтора, она встала из опостылевшей постели и вышла в огород. Было новолуние, и от этого звезды казались крупными и яркими, а небо напоминало черное платье в горох. У Марии Ивановны за жизнь таких перебывало несколько, и она их очень любила, надевала в кино и по праздникам.

– А ведь сегодня война началась. Двадцать второго июня, ровно в четыре часа.

Пахло хорошо политой землей, молодым укропом, огуречным цветом и ночью. Мария Ивановна постояла, раздумывая о том, что весна нынче была ранняя, и уже сейчас, в июне, огурцы дали завязи, а помидора вот-вот зацветет. Потом слегка озябла, и уже было собралась вернуться в дом, в теплую постель, как увидела яркие всполохи на темных, едва видных в темноте, грядках. Она забеспокоилась, не самолет ли, они что-то в последнее время повадились падать где ни попадя, подняла голову и, ломая огуречные плети, осела на землю. Высоко в небе летел огненный Змей Горыныч.

Мария Ивановна закрыла глаза. Она даже не испугалась – змеев горынычей на свете не бывает, просто решила дать себе передышку. Как женщина положительная и здравомыслящая, без всяких затей и завихрений, она ни в какие глупости сроду не верила и сразу обозначила причину своего видения. Не молоденькая уже, давление, спит плохо. Да и лето, работы не меряно, ведь уже третий месяц день-деньской вверх тормашками стоит. То вскопай, то посади, то полей, то прополи, и всё вверх тормонами.

Так что немудрено, привиделось, почудилось, люди и не такое видят, и ничего. Надо на днях травки свежей насобирать, да каждый день заваривать, сейчас самая пора, душица вовсю цветет, богородская на подходе, ромашка. А вот огурцы жалко, много поломала, задница-то у нее ой-ой-ой, давно пора мучного поменьше есть. Хотя, кто знает, может это и драндулет какой летучий, сейчас ведь такого навыдумывали, какой только ерунды в небе ни увидишь.

С этими хорошими, спокойными мыслями Мария Ивановна глаза открыла. Змей не исчез, приблизился, так что стал виден в деталях. Мысли, что это самолет или ракета, сразу ушли, потому что чудище совсем не походило ни на ракету, ни на самолет. А в инопланетян Мария Ивановна, опять же, по природной своей рассудительности, не верила.

Потому что уж коли человек произошел от обезьяны (хотя и в это с трудом верится, что-то обезьяны нынче в людей не превращаются, но раз ученые говорят – так и есть), то и инопланетяне эти тоже должны были произойти от своих инопланетных обезьян. А верить сразу и в инопланетян, и в каких-то других обезьян, и в инопланетное их превращение – это уж чересчур, так не бывает. Это словно купить три лотерейных билета, и чтобы все три квартиры в Столице выиграли. Нет, во сне или в натуре, но это было чудище поганое, аспид рогатый, змей.

Огромный, в полнеба, кумачового цвета, аж с семью развернутыми в разные стороны зубастыми харями на длинных гнущихся шеях. Похожего, только серого и трехглавого Мария Ивановна видела как-то раз по телевизору, когда показывали старый фильм про Василису Прекрасную. Но тот против этого был словно соседская шавка Жулька против лютого волка.