София Ларич - Анталия от 300 у.е., или Все включено

Боковым зрением я замечаю, как из автобуса выходит тонкоусый мужчина. Он закрывает своей спиной Ильхама и наставляет на меня объектив небольшой серебристой видеокамеры:

— Девушка, представьтесь и объясните, пожалуйста, в камеру ситуацию с заменой отеля.

— Ильхам, подходи. Есть шанс получить главную мужскую роль.

Как и предполагалось, первая пара, отколовшаяся от стихийной забастовки, сломила своим уходом решительный настрой остальных. Через двадцать минут, наполненных криками, угрозами и обещаниями разорить «Арейон», Ильхам просит водителя подогнать автобус к входу, и ослабевшие от духоты и злости туристы тянутся вереницей в отель. Мы передаем их в руки отельных гидов «Жасмина» и спешим уйти.

— А ведь через три дня они вернутся к нам, — устало говорю я Ильхаму, когда мы выходим на дорогу, оставляя за спиной ухоженные клумбы и будку охранника.

— Угу. Попробуем продать им двухдневную поездку в Памуккале? Поживут еще в одном отеле.

Я смеюсь:

— Послушай, а почему бы этой сучьей конторе, на которую мы с тобой работаем, не продавать путевки с заменой отеля дороже? Ведь два в одном! Туристы получают возможность побывать еще в одном отеле!

Остановившись, я хохочу до слез, крепко обхватив влажной ладонью локоть Ильхама.

— Знаешь, у Бебека туристы забыли пакет с виски в автобусе. Я хотел отдать, но теперь вижу, что надо оставить себе.

— Нет уж! Пусть сами пьют! — взвизгиваю я, вытирая слезы. — Пусть зальются в своих номерах! Спят и не выходят! Вместе с этим уродом Айдыном!

— Все-все! Успокойся. У нас еще коктейль впереди.

Ильхам прижимает меня к себе, и я задушенно всхлипываю, покрывая мокрыми разводами его форменную рубашку.

Едва мы входим в отель, как навстречу нам бросается взбешенный и раскрасневшийся турист. Его рубашка расстегнута почти до самых шорт, в образовавшемся треугольнике блестит новехонький крест из турецкого золота.

— Нас обокрали! Из номера вынесли абсолютно все! Все!

Я останавливаюсь перед ним и, выставив вперед ладони, прошу его объяснить спокойно, что случилось. У Ильхама звонит телефон, и он отступает в сторону, отвечая на звонок.

— Я поднимаюсь к себе в номер! Там. — Мужчина взмахивает рукой в сторону корпусов. — А в номере ходит эта… как ее… В штанах таких еще широких…

— Горничная?

— Да! Пылесос там валяется, тряпки. И ничего нет! Вообще! Наших вещей нет!

Он разводит руками и, облизнув губы, смотрит напряженно на меня. До меня доносится запах недавно выпитого джина.

— Понятно, — отвечаю я. — Какой у вас номер?

— Номер?

— Да, да.

— Там.

Он опять взмахивает рукой в сторону корпусов.

— А цифры есть?

Турист вытаскивает из кармана пластиковую карточку-ключ:

— Вот. Я забрал у этой… уборщицы.

Я беру карточку, поворачиваюсь к стойке и прошу Демира проверить номер, выдавленный на ней. Пощелкав клавишами, тот поднимает голову и отвечает, глядя на мужчину:

— This room is vacant now? [19] Этот номер сейчас свободен? ( англ. )

Я усмехаюсь:

— That’s what the guy is telling us here. That his stuff is gone. [20] Этот парень именно это и сказал. Его шмоток там нет ( англ. ).

— What do you mean? [21] Что ты имеешь в виду? ( англ. ) — недоуменно переспрашивает Демир. Во взгляде туриста тоже читается недоумение, выдающее его незнание английского языка.

— Как ваша фамилия? — спрашиваю я его, уже догадываясь, что произошло.

— Бобко. — Он сглатывает. — Сергей Иванович, — добавляет он через паузу.

Демир выстукивает на клавиатуре фамилию и объявляет, что турист приехал в отель вчера, остановился с женой в номере двести двенадцатом, и его счет за телефонный разговор равен двадцати лирам.

— Вы ошиблись номером. Вам надо пройти дальше, и все будет.

— Что будет? — испуганно и тихо спрашивает он.

— Ваши вещи. Вы не дошли до своего номера, понимаете? — Я выжидающе гляжу на мужчину. — Рано свернули.

К нам подходит Ильхам, складывая телефон глухим шлепком. Уяснив суть происходящего гораздо быстрее нетрезвого туриста, он просит белл-боя отвести мужчину в двести двенадцатый номер и отдать карточку-ключ горничной, убирающей двести одиннадцатый.

Белл-бой возвращается спустя несколько минут, покрасневший от сдерживаемого смеха. Увидев, что на ресепшене нет ни одного туриста, он разражается хохотом и рассказывает, как перепугалась горничная, простая селянка, когда в номер, уборку в котором она уже заканчивала, влетел мужик и принялся трясти ее за плечи, выкрикивая постоянно какое-то слово на букву «б».