Стефан Каста - Лето Мари-Лу

Я забираюсь на кровать, пытаюсь немного почитать, но не могу сосредоточиться. Тушу свет и долго лежу без сна.

Ранним утром я просыпаюсь, ставлю воду на плиту, стараюсь двигаться тихо, выхожу на цыпочках из дома и «поливаю» цветы иван-чая. Будет прекрасный день. Лето вступает в свои права. Чья-то яхта, переночевав в нашей бухте, держит курс прочь от берега. Паруса трепещут на ветру, а на палубе сидят два малыша и машут мне руками. Спасательные жилеты скрывают их по уши, и мне видны лишь их светлые взъерошенные волосы. Я машу им в ответ и неторопливо иду на птичий двор. На земле и правда полно перьев, видимо, Мари-Лу права — Сив и Рут действительно меняют оперение.

Когда я возвращаюсь в дом, вода уже кипит. Я выключаю конфорку, бросаю в кастрюлю пакетик чая, нарезаю хлеб, накрываю на стол и приношу из кладовки плавленый сыр. Из комнаты Мари-Лу доносятся звуки. Дверь распахивается, и появляется она сама. Крутит руками колеса коляски, морщится, переехав через порог, и въезжает в кухню.

— Я обязательно его уберу, — говорю я.

— У вас что, все еще нет в доме туалета?

Я качаю головой.

— Только кабинка на улице.

Это красный сарайчик, расположенный на холме у края леса недалеко от дома. К нему ведет частично выложенная камнем дорожка. Сквозь щели в двери туалета видна вся бухта.

— И как, по-твоему, я туда доберусь?

Я понимаю, что у нас проблема. Я совсем не позаботился о таких вещах. Добраться до кабинки на инвалидной коляске вряд ли возможно. Даже если я ее повезу. Тут я вспоминаю: когда я был маленьким, папа, бывало, катал меня в тачке. Я веселился вовсю.

— Подожди-ка, сейчас увидишь!

Я иду во двор и нахожу тачку за сараем. Осматриваю дно. Оно не очень чистое. Открываю сарай, нахожу там два целлофановых пакета и выстилаю ими дно тачки. На крючке висит бело-голубая фуражка с козырьком, папе подарили ее на тридцатилетие. Я надеваю фуражку. Толкая перед собой тачку, бегу трусцой по газону, элегантно торможу у двери, захожу в дом и отдаю честь.

— «Такси Адама» к вашим услугам.

Кажется, Мари-Лу это не забавляет. Она встает и протягивает ко мне руки. Я поднимаю ее и осторожно выношу на крыльцо. Мари-Лу гораздо легче, чем я ожидал, она словно манекен. Медленно опускаю ее в тачку, так чтобы ноги свисали через край.

— А теперь — в «дерьмовый домик»! — говорю я и покрепче хватаюсь за деревянные ручки.

Тачку довольно сильно трясет, а последний отрезок пути я с трудом удерживаю ее. Толстые резиновые колеса отскакивают от камней как мячики.

— Прошу вас, — говорю я и опускаю тачку перед красным сарайчиком. Открываю двери настежь.

— Прекрати, — говорит Мари-Лу и протягивает ко мне руки.

Я пытаюсь поднять ее точно так же, но, видимо, подхватываю ее недостаточно высоко. Лицо Мари-Лу оказывается на уровне моего лица, ее щека на секунду касается моей щеки, а тело безвольно повисает. Я ставлю ее рядом с тачкой, немного приседаю, обхватываю за ноги, снова поднимаю и заношу ее внутрь.

— Я подожду тебя там, — говорю я и киваю в сторону озера.

Мари-Лу даже бровью не поводит. Закрыв за ней дверь, я иду и сажусь у воды. Ждать приходится почти целую вечность. Наконец мне становится интересно, не заснула ли она там? Только я поднимаюсь, чтобы пойти и проверить, как слышу ее крик:

— Здесь целый рой шмелей! — кричит Мари-Лу и распахивает дверь. Несколько насекомых вырываются на волю и, жужжа, улетают в сторону леса.

— Наверное, живут здесь неподалеку, — говорю я.

— Забери меня отсюда! — кричит Мари-Лу и протягивает руки. Я подхожу, поднимаю ее (кажется, я начинаю понимать, как именно это делается) и несу назад в тачку.

Тачка снова подскакивает на камнях. Я заношу Мари-Лу в дом, теряю бдительность и чуть не ударяю ее головой о низкий дверной проем в кухне, в последний момент спохватываюсь, усаживаю ее в коляску. Чувствую себя довольным, считаю, что прекрасно справился.

— Будем завтракать?

Мари-Лу кивает. Я наливаю чай, но она смотрит на чашку с отвращением. Я забыл вынуть чайный пакетик, и жидкость стала темно-коричневой и вязкой.

— Я еще раз заварю, — говорю я, выливая чай в мойку. — А пока возьми бутерброд.

— А кофе нет?

— Ты любишь кофе?

Мари-Лу кивает.

Я ищу в шкафчике, качаю головой:

— Я куплю.

— А масла у тебя тоже нет?

Я снова качаю головой:

— Не думал, что оно нужно, если есть плавленый сыр. Новый чай удался, и я наливаю его в чашку. Сам беру бутерброд с плавленым сыром. Мари-Лу едва подносит чашку к губам.