Семён Каминский - 30 минут до центра Чикаго

Когда Матвей допел, мама, ни на кого не глядя, вдруг громко заявила:

— А Пушкин тоже был негром!

Дэйв знал неплохую и недорогую студийку, где ещё умели записывать музыку в стиле классического рока. Большинство чикагских студий уже давно забыли, как это делается, обзаведясь кучей цифровых «примочек» и подстроившись под модные влияния рэпа и хип-хопа. Но нескладный, странноватый Ларри — хозяин студии, предложенной Дэйвом, — был, что называется, «в теме»: многое из его оборудования осталось раритетным, ламповым, а главное — и голова, и руки знали, как соорудить нечто в духе тех великих 70-х, когда рок-н-ролл был ещё жив.

И хотя музыканты были вынуждены записывать всё второпях, с немногих дублей, а значит, мелких ошибок — и по неопытности, и от напряжения — никак не могли избежать, Ларри действительно знал своё дело и сделал запись «Индейского лета» пронзительной и настоящей.

А может, в том и была удача, что им не хватило времени, чтобы начать копаться в деталях: глядишь, и пропал бы тогда этот самый неуловимый, как говорят музыканты, «драйв»…

На следующий день после выхода в эфир «Индейского лета» Андрей был в «Сладких радостях» героем дня. Все знали про его успех, пожимали руку, обнимали. Даже хозяин с сияющим лицом влетел к нему в каморку, чтобы поздравить. Андрея неоднократно вызывали к телефону: звонили Фабрис, Илюша, какие-то знакомые и малознакомые люди.

А Матвей, когда они утром ехали в машине у Шмарии, спросил:

— Ну? И что теперь? Слава? Концерты? Деньги? Короче, когда будем водку пить?

— Какая слава? — деланно усмехнулся Андрей, почему-то стараясь не показать, что настроение у него на самом деле отличное-преотличное. — О чём вы говорите? Ну, проиграли песенку на местном радио в не самое хорошее время… Наверное, никто её и не заметил. Вот если б по национальному, и в прайм-тайм…

— Ну, что ты прибедняешься! Скажи, песня-то хорошая? Это бабье лето твоё… или как его… хорошая? Я ведь ничего не понимаю в этом вашем роке.

— Шмария, — обратился Андрей к водителю, — тебе нравится «Индейское лето»?

— Хорошая вещь! — отозвался Шмария, по обыкновению что-то жуя. — Очень хорошая вещь, но не «Битлз».

— Ну, вот и ответ, — сказал Андрей Матвею, — поняли?

— Понял, понял… — буркнул Матвей. — Он сказал, что хорошая. Значит, если не сейчас, то когда-нибудь заметят. Что ж тебе ещё надо?.. Зайди за мной, когда пойдёшь на обед. Надо это дело отметить… ну, стаканом пепси, что ли.

Обычно они перекусывали бутербродами, которые приносили из дома, но сегодня решили пойти в какой-нибудь ближайший ресторанчик.

В половину первого весёлый Андрей заглянул на склад. Там было непривычно тихо: ни матерного бормотания заслуженного прапорщика, ни его возни. Семь торговых автоматов, раскрашенных в броские цвета, сгрудились в кружок у дальней стены пустого ангара, как бы рассматривая что-то находящееся между ними. Волна прозрачных пластмассовых шариков с конфетами, фигурками мультяшных героев, зажигалками, брелками и заколками выплеснулась из распахнутого нутра одного из автоматов на цементный пол, где в рабочем костюме и фартуке неподвижно лежал на животе Матвей с зажатой в руке длинной крестовидной отвёрткой.

Андрей глупо пытался растолкать его, что-то кричал, звал хозяина. Широкая дверь склада, тарахтя, убралась наверх, внутрь вошли яркий свет, тёплый воздух и приехавшие парамедики, которые, хрустя раздавленными игрушками, торопливо упаковали Матвея на тележку и увезли.

Хозяин сказал: «Инсульт» — и, ничего более не добавляя, стал собирать разбросанный товар. Андрей присоединился к нему, и вскоре на складе «Сладких радостей» был наведён обычный порядок.

— Сегодня ты едешь со мной, — пробурчал Шмария, когда утром, как обычно, заехал за Андреем, — хозяин велел. Нужно в южных районах заменить несколько попорченных автоматов. Там эти подонки в щель для монет жвачку запихивают… А других помощников больше нет… — он замолк и уткнулся в стакан со «спрайтом».

Андрей сел рядом со Шмарией, и они отправились на юг Чикаго, останавливаясь в магазинах, прачечных и ресторанчиках, где стояло оборудование «Сладких радостей». Шмария забирал из автоматов мешки с монетами, обновлял контейнеры с товаром, подписывал у хозяев заведений нужные бумаги.