Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

— Ну что ж, — вымолвил Реймонд, — полагаю, эти «шахтеры» тоже в Рождество трудились?

Изабель снова кольнуло чувство вины.

— Знаешь что? — призналась она. — Мне так из-за этого стыдно, что я бы прямо сейчас отправилась в лабораторию.

— Почему бы и нет? — обрадовался Реймонд. — Я тебя подвезу. Наука никогда не спит, так, может, и ученым не следует?

20 декабря

Проговорив с папой часа два, я почувствовала, что красочное сияние праздника, переполнявшего меня после маминого дома, померкло и превратилось в бесцветные, невыразительные воспоминания.

Нет большей радости, чем буйство интеллекта, и я всю ночь и весь день провела в лаборатории, работая над новыми экспериментами по подтверждению теории «пятой силы».

Прахты отнюдь не славились своим гостеприимством, поэтому, когда они объявили, что устраивают большое новогоднее торжество, по университету поползли слухи. Поговаривали, что его наконец-то переманил Массачусетский технологический, а этот прием есть не что иное, как отвальная. Предположение подкреплялось тем обстоятельством, что профессор пребывал в необычайно приподнятом настроении.

У Реймонда да Коста перспектива участия в торжестве вызывала большие опасения. Как ни старайся, а помешать хотя бы минимальному общению Джерри с его дочерью, скорее всего, не удастся.

Сам Джерри находился в радостном предвкушении. Не замечая уже прибывших гостей, он неотрывно следил за входной дверью, ожидая появления Изабель. Едва завидев ее, он с резвостью объезженного скакуна рванулся к двери, расталкивая всех на своем пути.

Старший Прахт явно участвовал в заговоре. Он занял Реймонда светской беседой и не отпускал его от себя, пока сын увивался за его симпатичной ученицей.

— Айза, ты себе представить не можешь, как я рад тебя видеть. Ты знаешь, например, какой у меня теперь рейтинг?

— Ты будешь удивлен, знаю, — улыбнулась Изабель. — Меньше чем за полгода ты прорвался в первые полсотни…

— И если завтра я выиграю в четвертьфинале — ради чего я сегодня даже не пью, — то поднимусь сразу на тридцать позиций. Если придешь за меня поболеть, может, и вправду выиграю.

— Перестань, Джерри, ты же знаешь, у меня есть… обязанности.

Молодой человек вздохнул, явно раздосадованный.

— Послушай, твой папа нас не убьет, если мы прогуляемся по саду? Вид отсюда фантастический.

К своему удивлению, Изабель ответила:

— Давай побыстрее, чтобы он не заметил.

С правой стороны виднелись очертания деревянного строения, над которым выступал высокий конус.

— Это твоя обсерватория? — спросила она.

— Да, — ответил Джерри. — Теперь она называется Планетарий памяти Дариуса Миллера. Я хочу, чтобы ты как-нибудь посидела там со мной ночью. С отцом, разумеется. А сейчас, пока он нас не застукал…

Изабель оглянулась и убедилась, что отец по-прежнему беседует с Карлом Прахтом.

Джерри быстро взял ее за руку, отчего у девушки как-то странно замерло сердце. Они быстро прошли в конец сада и стали смотреть на лежащий внизу город. Вечерний Сан-Франциско искрился разноцветными огнями.

— Здорово, правда? — воскликнул Джерри. — Вон там, смотри, гавань, видишь?

При всем своем обширном словарном запасе, Изабель смогла выдохнуть только одно: «Ого!»

— По-моему, отец совершит большую глупость, если все это променяет на Бостон, — прошептал Джерри. — Ты как считаешь?

— Хочешь сказать, он уже принял решение? — спросила Изабель. Перспектива расставания с семейством Прахт привела ее в отчаяние.

Джерри пропустил вопрос мимо ушей, повернулся к ней и проговорил:

— Айза, я больше не могу. Я тебя сейчас поцелую.

Она не двинулась с места и ничего не ответила.

— Спасибо, — нежно произнес он.

— За что? — удивилась Изабель.

— За то, что не бросилась бежать. Значит, ты мне веришь.

И вот, за двадцать пять минут до наступления Нового года, Изабель да Коста позволила Джерри Прахту обнять себя и поцеловать в губы.

Ей это так понравилось, что она потеряла счет времени. Ей казалось, что поцелуй длился очень долго. Она отчетливо чувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Что-то не так? — прошептал Джерри.

Изабель хотела сказать, что все в порядке. Она испугалась утонуть в этой пучине чувств. И поспешила вернуться к спасительной реальности.

— Джерри, мы не должны. Отец нас увидит.

— И что? — с вызовом сказал он. — Мы ведем себя вполне невинно. Вот если б мы этого не делали, это как раз было бы противоестественно.