Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

— Синьорина, это было великолепно, — запел Карбоне. — Вы играли так, словно в любви признавались.

— Ну что ж, — улыбнулась девушка, — вы свое слово сдержали, сдержу свое и я. Вот банковский чек на тридцать пять тысяч долларов.

— Что? — разочарованно воскликнул старик.

— А что такое? — встревожилась Изабель.

— Даже не поторговались! — упрекнул Карбоне. — Тридцать пять — это стартовая цена. Тысяч пять я уж точно бы сбросил.

— Прошу меня извинить, — смутилась девушка. — Я же вам говорила, у меня совершенно нет опыта в таких делах. Что же теперь делать? Чек-то я уже выписала.

— Я вам скажу, наивная барышня, — отеческим тоном объявил старик. — За эту цену я вам прибавлю тот роскошный смычок, которым вы играли. Тогда вы будете не в обиде. Если желаете, завтра же утром все будет доставлено вам в отель.

— Даже не знаю, — замялась Изабель. — Мы довольно рано вылетаем. А вы не могли бы вызвать мне такси, чтобы я забрала их сейчас? — Тут она вспомнила. — Ой, банкет! Я же опаздываю…

— Не беспокойся, Изабель, — успокоил отец, входя в магазин.

— Папа! Как ты меня нашел?

Пропустив вопрос мимо ушей, Реймонд перешел прямо к делу.

— Надо было мне сказать, девочка, — пожурил он. — Я обижен. Но это мы обсудим завтра. А сейчас нас ждет Джино, как раз успеем на прием.

Джино гнал машину самой короткой дорогой, виляя по извилистым улочкам между Кампо-деи-Фьори и Пьяцца-Колонна, откуда повернул к отелю «Эксельсиор». Реймонд продолжал свои упреки:

— Тридцать пять тысяч! Почти половина твоей премии. Посоветовалась бы со мной, мне было бы приятно сказать тебе «да». Я бы с радостью тебе разрешил.

— Нет, папа, вряд ли, — тихо возразила Изабель.

— Это почему же? — удивился отец.

— Потому что я ее купила для мамы.

Большое путешествие Куперсмитов началось вполне благоприятно. Прославленные ученые от Сан-Франциско до Сан-Диего были очарованы молодой парой. Неделю они провели в Ла-Холле, и за несколько дней пообедали и поужинали, казалось, со всеми сотрудниками Института биологических исследований Джонаса Солка — не говоря уже о самом легендарном директоре, победившем полиомиелит, и его супруге.

В свои восемьдесят с лишком Солк по-прежнему обладал живым умом рвущегося к знаниям школьника и с восторгом слушал рассказ Адама о его открытиях.

Сам он, как выяснилось, был далек от почивания на многочисленных лаврах и увлеченно работал над поиском оружия против новейшей иммунной напасти — СПИДа.

Ужина с четой Солк Аня ждала с особым волнением.

— Никак не могу отделаться от мысли, что Франсуаза когда-то была замужем за Пикассо, — говорила она потом. — Стыдно признаться, но я даже спросила, как ей с ним жилось.

— И что она сказала?

— «Интересно».

— Думаю, это честный ответ, — прокомментировал Адам.

— Знаешь, меня одно удивляет, — продолжала Аня. — Джонас Солк — один из величайших умов столетия. Он победил недуг, который унес жизни миллионов людей и еще больше — искалечил. Почему же ему не дали Нобелевскую?

Адам с бутылкой холодного шардоне и двумя бокалами вышел на балкон. Отсюда открывался захватывающий вид на океан, которому, казалось, нет конца.

— Что ж, Аннушка, могу только высказать предположение. Пусть оно не покажется тебе экстравагантным…

— Да? — Она улыбнулась и поднесла вино к губам.

— Думаю, из Стокгольма приезжали лазутчики — посмотреть на Солка. Они поглядели на его институт и на тот рай, в каком он стоит, и решили, что с него и этого достаточно. Хорошего понемножку.

Пристально глядя на мужа большими карими глазами, Аня спросила:

— Если бы тебе дали выбирать, ты бы какую премию хотел?

Тот, ни секунды не мешкая, ответил:

— Тебя.

Предполагалось, что на Гавайях они проведут отпуск, но коллеги одолевали Адама просьбами о лекциях. Кончилось все тем, что ему пришлось работать больше, чем обычно.

За два дня до их отъезда на острова Южных морей телеграфные агентства раскалились от сенсационного сообщения о шестидесятидвухлетней итальянке, ставшей матерью.

Естественно, мамаша уже давно была в менопаузе. Врачи в пробирке оплодотворили яйцеклетку молодой женщины-донора спермой пожилого папаши и поместили ее в матку синьоры «Икс». Поддерживаемая гормональной терапией, она благополучно выносила плод до положенного срока.

На Адама сообщение не произвело большого впечатления.

— Это больше похоже на трюк, — сказал он жене. — Поскольку яйцеклетку взяли у молодой женщины, то эта синьора всего лишь стала инкубатором. Вот если бы это была ее яйцеклетка, тогда можно было бы назвать это сенсацией.