Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

— Сынок, я с самого рождения один справляюсь. Можешь мне поверить. Прошлое оставим позади, сегодня начинается новая жизнь. Помнишь, как в «Обмане»: «У меня всегда было отличное чувство завтрашнего дня». Так что прямо сейчас засяду за телефон.

Сэнди оптимизм отца показался натужным, но он хотя бы убедился, что тот сможет справиться с каждодневной рутиной.

Он быстро побрился, причесал волосы и сбрызнул их лаком. Перед уходом перебросился с отцом еще парой фраз и пообещал днем позвонить.

Ночью, в раздумьях, Сэнди никак не мог решить, попросить ли Рошель о встрече заранее. Но он побоялся, что таким образом даст ей возможность увильнуть от встречи, сославшись на занятость. Скорее всего, она любезным тоном попросит его перезвонить в другой день.

Нет, решил он. Лучше отправиться прямиком на студию и потребовать, чтобы охранник доложил о его приходе. Она, конечно, и тогда сможет отказать во встрече, но Сэнди почему-то был уверен, что появление собственной персоной придаст его просьбе дополнительный вес.

И тогда он посмотрит ей в глаза и скажет все, что собирается сказать.

Правда, что именно — он еще не придумал.

Вот и настал торжественный вечер.

По этому случаю Реймонд да Коста облачился в смокинг, купленный со скидкой еще в Америке. Дочь не сумела сделать выбор между голубой тафтой и шелком персикового оттенка и потому, по настоянию Реймонда, купила оба платья. Сегодня, когда метаться уже было дальше некуда, Изабель прибегла к фундаментальному научному методу — бросила монетку. Жребий пал на голубое платье.

Актовый зал университета был полон знаменитостей. Все — разодетые, при наградах и драгоценностях. Изабель сидела на сцене, в середине изогнутого полумесяцем ряда кресел, в окружении высоких чинов академии. Реймонд занял место в первом ряду, он так и сиял от счастья.

Многие прославленные гости невольно отмечали, насколько сегодняшняя лауреатка похожа на симпатичную школьницу. Она еще не открыла рта, а все уже были в плену ее юного обаяния.

Официально девушку представлял профессор Де Роза. И голос, и жесты его были исполнены восхищения. Он превозносил достижения Изабель до небес и напоминал «взрослым» гостям, что поскольку наука не ведает национальных границ, то и возраст ученого не имеет значения. Важно, чего он достиг.

После этого профессор углубился в детали, расписывая, какую выдающуюся работу проделала Изабель, заставив даже самых маститых физиков пересмотреть свое отношение к проблеме «пятой силы».

Потом, с красочными эпитетами и восторженными восклицаниями, он представил публике лауреата премии этого года, «нашу почетную гостью», как он выразился.

Под аплодисменты восхищенного зала Изабель грациозно приблизилась к кафедре. Фотокамеры вспыхивали, как праздничный салют. Профессор Де Роза с жаром пожал руку девушки, расцеловал в обе щеки и вручил ей почетный знак и конверт с денежной премией, после чего вернулся на свое место, оставив Изабель одну в свете юпитеров.

Она отложила призы в сторонку и приготовилась говорить. Ко всеобщему удивлению, у девушки не оказалось в руках ни листов бумаги, ни хотя бы нескольких карточек.

С восхитительным достоинством она улыбалась гостям, обводя взором зал и легонько кланяясь в благодарность за радушный прием.

Она начала говорить. Зал моментально стих.

— Многоуважаемые коллеги, достопочтенные гости. Позвольте выразить свою признательность за высокую награду, которой меня удостоили и которую я, скорее всего, мало заслуживаю…

Изабель говорила по-итальянски. В первый момент зал решил, что она механически зазубрила итальянские слова в знак учтивости по отношению к стране, оценившей ее заслуги. Но очень скоро стало ясно, что Изабель свободно говорит на чужом языке.

Наверное, больше всех был поражен ее отец. Она читала ему черновик своей речи по-английски и ни словом не упомянула о том, что собирается произносить ее на иностранном языке.

Изабель отметила вклад в науку итальянских ученых прошлого и настоящего, в особенности Риты Леви-Монтальчини, двумя годами ранее удостоенной Нобелевской премии по медицине за исследование роли протеинов как фактора роста нервных клеток. Потом непринужденно перешла к истории самой премии Ферми.

В завершение девушка высказала свои соображения относительно моральных обязательств современного исследователя, который, как она выразилась, обязан «не только искать истину, но и делать ее достоянием всего общества».