Пол Хенди - Дневник заштатной звезды

И тут она взглянула на меня своими огромными, прекрасными, сверкающими голубыми глазами. В этот момент передо мной стояла не Честолюбивая Танцовщица и не Звезда ТВ. Это была просто Пиппа – девушка, которую только что пригласили на свидание, на мгновение потерявшая дар речи. Я видел, что ее переполняют чувства. Мне показалось, что где-то вдалеке тихонько заиграла скрипка. Отражаясь от мокрого асфальта, луна окружала двух влюбленных мягким ореолом бледного света. Пиппа ласково улыбнулась, но уже в следующий миг улыбка исчезла.

– Ну наконец-то, – обрубила она, резко выдернув руку. – А-то я уж боялась, что никогда не дождусь. Робби Уильямс там будет?

Скрипка оборвалась, и снова пошел дождь. Пиппа поймала такси и сказала, что увидимся на вечеринке в пятницу.

Сегодня произошло нечто очень странное.

Я как всегда разбирал почту: счет за телефон (78,36 фунта), счет за электричество (38,46 фунта) и просьба от некоего Роджера прислать ему фото с автографом и пару «использованных трусов».

Но странным было не это.

Я также получил три конверта с «макулатурой». Одно письмо предлагало мне вступить в клуб любителей вина. Второе – кредитную карту под низкий процент с верхним пределом в 10 000 фунтов. А третье пыталось втюхать страховой полис, по которому «платит даже тогда, когда ваша жизнь всего лишь в критическом состоянии» (мне особенно понравилось это их «всего лишь» ). Я решил, что мог бы объединить все три варианта: купить на кредитку две тысячи бутылок вина, напиться до коматоза, а затем получить деньги по страховке, чтобы расплатиться за все сполна.

Но опять же, странным было не это.

В почте оказалось еще одно письмо. Когда я вскрыл конверт, из него выпал чек на 250 000 фунтов, оформленный на мое имя.

Вот это-то и было странно.

Сначала я принял чек за очередную «макулатурную» завлекалку. Один из тех хитроумных трюков, что заманивают дурачков-покупателей: «250 000 фунтов уже практически Ваши! Осталось лишь позвонить по указанному номеру»; а внизу – сноска мелким шрифтом: «Стоимость минуты звонка – 250 000 фунтов».

Но я ошибся.

Это был самый настоящий банковский чек на 250 000 фунтов, оформленный на мое имя.

Чек был подписан мистером Л. Уинтропом (старшим) из «Уинтроп, Уинтроп, Голдблюм и Кэй» (адвокатской конторы).

И все. Никакого сопроводительного письма. Никаких пояснений. Ничего.

Канцелярской скрепкой к письму был прикреплен сложенный пополам листок линованной бумаги, вырванный из блокнота. Развернув его, я сразу узнал неподражаемые каракули Винса:

Сыну, которого у меня никогда не было.

Похоже, здравого смысла у меня оказалось меньше, чем денег. Решай сам, что с ними делать, когда придет время.

Удачи тебе, дружище.

P. S. Да благословит Господь албанцев, умеющих по достоинству оценить настоящий талант. Может, тебе стоит попытать счастья там?

Я позвонил в адвокатскую контору, подтвердить получение чека. Говорил с Лайонелом Уинтропом (старшим). Он объяснил, что данная сумма была выплачена Винсу за две недели до смерти и представляет собой гонорар от продаж его хита «Кремовый свитер, синие джинсы». Оказывается, пластинка побила все рекорды популярности, став самым продаваемым диском за всю историю Албании. Общий тираж превысил два миллиона, а сам диск продержался на верхней строчке албанского хит-парада в течение семи месяцев и стал сдавать позиции лишь в июне. Но в том же июне пришло сообщение о смерти Винса, и рейтинг пластинки моментально подскочил, вернувшись на прежнюю позицию, где и остается по сегодняшний день. Мистер Уинтроп (старший) также пояснил, что, будучи единственным законным наследником имущества Винса, я могу ожидать подобных чеков каждые шесть месяцев в течение всего времени, пока пластинку продолжают крутить по албанскому радио. И добавил, что, поскольку «Кремовый свитер, синие джинсы» является одним из пяти дисков, официально разрешенных к трансляции по албанскому радио, я, вероятно, буду получать регулярные чеки еще очень и очень долго.

Я положил трубку, и слезы сами полились у меня из глаз. Это были слезы радости вперемешку со слезами вины. Нужно, правда, признать, что слезы вины закончились довольно быстро. Остаток дня я провел, насвистывая мотивчик «Кремового свитера, синих джинсов» и разглядывая карту Албании в географическом атласе.

Решай сам, что с ними делать, когда придет время.

Я думаю, время пришло. Время покупки нового «порша» (разумеется, во имя светлой памяти Винса Зависти).