Эльмира Нетесова - Последний шанс

— Она что-то тяжелое подняла?

— Нет, на работе психанула. А тут еще этот лифт. Стала выходить на своей площадке, впереди нее две слонихи-соседки, пока они вышли, моя последней оказалась, двери стали захлопываться и сыграли по пузу. Теперь пойми, от чего не стало сына? Причин тьма, а жизни нету, — почернел мужик с лица.

— Я ж как думал, что бабе забеременеть, как насморк зацепить. Оказалось, хрен там! Особые условия нужны! — покрутил головой Степан и продолжил:

— Мою на выходе из лифта враз скрутило. Едва вошла домой, у нее все полило и поплыло как из худой бочки. Позвонила мне и в неотложку. Пока в больницу привезли, пацан уже выскочил. И сама чуть не накрылась. Какой там спасти сына! Он через минуту дышать перестал. А у Кларки сердце сдало. А легко ли ей? Больше половины срока выносила. Готовились, ждали, имечко придумали, хотели Ромушкой назвать. Но где там! — обхватил руками голову.

— Погоди отчаиваться, Степка! Вот отдохнет баба, глядишь, наладится, и следующий ребенок родится нормально. Главное, не комплексуйте.

— Нет, Коль, Кларку уже не уговорить. Ее в этот раз, считай, из могилы подняли. Сами врачи не верили, что выживет с такой потерей крови.

— Степка! Бабы — народ особый. Через месяц-другой, многое забудется. У них в крови стремление к материнству, ради этого и боль, и муки терпят и снова беременеют и рожают. Их ничто не остановит.

— Колька, рожать, это одно дело! Тут я с тобой согласен, все вытерпит. Здесь же выкидыш!

— Степ, просто в этот раз осторожнее будет.

— Знаешь, пока своим глазами не увидел, тоже думал, что все спокойно обойдется. А тут гляжу, баба белая, как холодильник. И слова сказать не может. Все у нее в отрубе. Только слезы из глаз ручьями бегут. Сколько мы с ней живем, мне никогда не было так жалко свою бабу. Скажи тогда что мне надо голову положить и сдохнуть, чтоб она выжила, я и на секунду не задумался б!

— Степка! Не рви себе душу. Ведь обошлось! Кларка сейчас дома?

— В парикмахерскую послал, чтобы в порядок себя привела. Не даю ей в депресняк влететь. Велел к портнихе наведаться. Ну, а сегодня вякнул, чтоб в маникюре вернулась и голову в порядок привела. А то уже за собой следить перестала. А ведь я мужик в семье! Считаться надо, уважать меня, не ходить по квартире растрепой на моих глазах.

Колька, услышав от Степки такие доводы, рассмеялся от души:

— Какие мелочи тебя беспокоят! О чем завелся! Я внимания не обращал в чем ходит Валька. Едва успевал поворачиваться и управляться всюду. И везде бегом. Теперь вот примирения запросила. У меня даже мысль не шевельнулась наладить с нею отношения. Уж лучше одному прожить до конца дней!

— Все они стервы и сволочи! Какую ни возьми. Сколько баб мы познали, ни одной путевой. И моя не без горба! Но к ней привык, стерпелся. У других, как вижу, еще хуже. А живут, куда деваться. Вон мы с Кларкой второго ребенка родить хотели, а другие и одного не желают иметь. Для себя живут, без морок и заботы.

— Давно я твоего Алешку не видел. Как он нынче, учится?

— Коля, ты б его не узнал. Он вымахал с меня ростом. Ты ж у нас года три не был. Рослый малец вымахал, вот только худой как жердь. Уже девчонки ему домой звонят. Уходит из дома, возвращается поздно. Потому решились на второго, что Алешка у нас слишком ранний. Женится и все на том. Или уведут девки, или сам уедет куда-нибудь учиться. А мы с Кларкой одни останемся.

— У тебя Алешка! Он в подоле не принесет! А вот моя младшая! — рассказал об Артуре.

— Слушай! Нам Алешку с Анжел кой подружить надо! Вот будет пара! Отобьем твою девку от зарубежного хахаля!

— А чем твой лучше? Этого она любит. Кажется и он к ней присох. Ни на шаг от нее…

— Коль, мы тоже такими были. А потом поняли, что бабы друг от друга только нижним бельем отличаются, еще украшениями. Зато хвати изнутри любую, все дряни одинаковы!

— Степ! Не заходись! У тебя все в норме. Как-то наладилось. Теперь живете спокойно.

— За спокойствием Кларка в Турцию отвалит. Я от нее отдохну. Для меня и месяц подарок. Ох, и оторвусь! Вспомню былое! А то уже задыхаюсь дома, свежего воздуха перемен не хватает. Все эти жалобы, стоны, слезы. Устал! Хочу нормальных баб! Хохотушек, здоровых телок, чтоб плясали и пели, чтоб задирали ноги до потолка, прыгали и смеялись так, чтоб стены дрожали. А то сам скоро заплесневею рядом с Кларкой. Я ж ей вякнул, что скорее сам рожу, чем она забеременеет!

— Ну и как она? Небось, мигом за каталку ухватилась? — прищурился Коля.

— Нет! На каталку силенки нужны. Их пока не хватает. Зато Алеха услышал и ржал как конь. Так и ответил: