Эльмира Нетесова - Последний шанс

В доме было много людей. Одни сидели возле гроба, тихо переговаривались, другие помогали на кухне. Тут же были сестры, невестки Степана, не смог приехать лишь Петр. С Дальнего Востока путь неблизкий. А может, не отпустили со службы. Зато остальные собрались. Сколько лет не виделись, тут же горе собрало всех в кучу. Вроде родные, а от гроба отворачиваются, как ни заставляют себя, а добрых слов вслед покойному не находят. И слез нет, никто не пожалел. Постояли у гроба молча. Каждый свое вспомнил. И не сговариваясь, один за другим во двор вышли. Присели на скамейки. Нет, не об отце, о жизни, о семьях, о детях заговорили. Когда в другой раз свидятся? Лишь на похоронах матери.

— Вовка, иди сюда! Позвал Степан самого младшего брата, застенчиво стоявшего неподалеку. Он не решался присесть рядом, встрять в разговор старших.

— Как ты? Что решил на будущее? — спросили его. И парнишка растерялся от внимания:

— Мамка просит в деревне остаться. На хозяйстве. Ну, кто ей поможет нынче? Все прахом пойдет. Много ль сил у мамки? В одни руки не одолеть. Может, лесником возьмут вместо отца, хоть какая-то копейка в доме будет.

— А сам чего хочешь?

— Велик! Отец обещался, как закончу школу, купить велосипед. Да не повезло мне. Три года ждал, и впустую, — шмыгнул носом.

— Да не о том! Кем стать хочешь, на кого выучиться мечтаешь? — спросил Степка.

— Какое там выучиться, о чем говоришь? Избу надо поднять, крышу перекрыть, вся протекает. Полы перестелить требуется. На это деньги нужны. Где их взять, у тятьки руки не дошли. А мне до армии успеть надо. Тут не до учебы…

— Не горюй. Все сбросимся, сколько сможем. Соберем на ремонт, — пообещал Степка.

— А мне кажется, будет лучше, если Вовку с мамкой забрать отсюда насовсем. Продать дом и хозяйство, — предложила Анна, приехавшая из Белоруссии.

— Ты возьмешь их к себе?

— У меня тесновато. Домишко небольшой. Кое-как ютимся в трех комнатушках. А ведь детей трое, да мужиковы старики. Все ж и сами не деды. А углов не хватает. Куда их определю? — залопотала растерявшись.

— А я и вовсе в однокомнатной живу, с женой и ребенком, — опередил вопрос Толик.

— Может ты, Андрей, возьмешь к себе?

— Сам у тестя живу из милости, — отозвался хмуро и отвернулся от родни.

— Настенька, а ты возьмешь?

— Степушка, я не в своем доме, у мужа живу. С его родителями. И не все меж нами гладко. В прошлом году чуть не развелись. Совсем спиваться стал мужик. На лечении был, свекры меня за это чуть живьем не сгрызли.

— Понятно, — нахмурился Степан и посмотрел на Клару вопросительно. Та поняла. Полезла в карман, достала деньги:

— Вот на ремонт дома от нас. Давайте все скинемся. И не хрен прибедняться. По сути, каждый должен был помогать старикам. Так хоть теперь раскошельтесь!

— Это от меня! — положила Настя.

— Я много не могу. Сами знаете мои возможности. Гроши получаю, — краснела сестра учительница.

В общую сумму вложили и Димка с Иваном. Они выскребли из карманов все молча.

— Вы то причем? — останавливал их Степка.

— Возьми как от братьев, приехавших и оставшихся дома. Мы с тобой, — ответили тихо.

— Степ, давай на первое время возьмем мать к себе. Пока Вовка сделает ремонт, она у нас побудет, — предложила Клара.

— А кто с хозяйством управится? Я один не успею всюду, — запротестовал младший.

— Тоже верно! — поддержали его. И Вовка, пересчитав деньги, сказал:

— Да тут на железную крышу хватит. О такой отец годами мечтал, но скопить не получилось.

— Эх-х, Вовка! Будь он иным, — выдохнул кто-то из братьев горький упрек вслед покойному.

— Вам-то ладно! Все далеко жили, никого достать не мог. Зато на нас с мамкой всякий день отрывался. Колотил так, что на ноги не могли встать. И все грозился живьем обоих закопать в огороде, чтоб не мешались на глазах. Меня придурком обзывал, мамку и того хуже. Так достал, что нету слез оплакать. Только душа болит. Заживет не скоро. Люди, свои деревенские, пришли на похороны, а для жалости ни у кого слов не нашлось. Всех обижал. От того радуются, что его не стало, — жаловался Вовка запоздало.

— Детки! Перекусите с дороги. А через пару часов пойдем на погост, — вышла на крыльцо мать.

— Да ты не беспокойся. Все сделаем, тогда за стол сядем. Теперь и в горло не полезет.

После похорон, коротко помянув покойного, деревенский люд разошелся по домам. А семья, немного прибрав в доме, присела к столу. Клара сидела рядом со Степкой.

Здесь никто не знал, что они разведены. Лишь Иван… Но он молча наблюдал за обоими и думал свое: