Йозеф Рот - Иов

«Чего он хочет?» — подумал Мендл.

— Да, да, прекрасная песня.

— В антракте я иду к музыкантам. У них битком народу. Все хотят протиснуться к музыкантам. То один, то другой находит среди них друга, и я тоже, мистер Зингер, я тоже.

Фриш умолк, в лавку заходили люди, звонок громко звенел.

— Я встретил, — сказал мистер Фриш, — да пейте же вы, мистер Зингер! Я встретил своего двоюродного брата, Берковича из Ковно. Сына моего дяди. И мы расцеловались. И начали рассказывать друг другу. И вдруг Беркович говорит: «Не знаешь ли ты тут одного старого человека по имени Мендл Зингер?»

Фриш снова сделал паузу. Но Мендл Зингер не шелохнулся. Он принял к сведению, что некий Беркович справляется о старом Мендле Зингере.

— Да, — продолжил Фриш, — я отвечаю ему, что знаю одного Мендла Зингера, из Цухнова. «Это он, — сказал Беркович. — Наш капельмейстер — большой композитор, еще молодой, но гений, он автор многих сочинений, которые мы играем. Его звать Алексей Косак, он тоже из Цухнова»

— Косак? — повторил Мендл. — Моя жена — урожденная Косак. Это ее родственник!

— Да, — сказал Фриш, — и, кажется, этот Косак ищет вас. Вероятно, он хочет что-то сообщить вам. А я должен узнать у вас, хотите ли вы знать об этом. Или вы сходите к нему в гостиницу, или я напишу Берковичу и сообщу ему ваш адрес.

У Мендла одновременно отлегло от сердца и стало тяжело на душе. Он выпил малиновую воду, откинулся на спинку кресла и проговорил:

— Благодарю вас, мистер Фриш. Но это не так важно. Этот Косак расскажет мне обо всех печальных вещах, о которых я и без него знаю. А кроме того — хочу сказать вам правду: я думал уже о том, как мне с вами посоветоваться. Ведь у вашего брата агентство по продаже билетов на пароходы? Я хочу возвратиться домой, в Цухнов. Он уже теперь не в России, мир изменился. Сколько стоит сейчас билет на пароход? И какие бумаги мне нужно выправлять? Узнайте все у вашего брата, но только никому об этом не говорите.

— Я спрошу у брата, — ответил Фриш. — Но у вас столько денег явно не наберется. Да и в вашем возрасте! Может, этот Косак скажет вам что-нибудь? Может, возьмет вас с собой? Он будет в Нью-Йорке очень недолго! Дать мне Берковичу ваш адрес? Ибо сами вы, насколько я вас знаю, в гостиницу не пойдете!

— Нет, — сказал Мендл, — я не пойду туда. Напишите ему, если хотите.

Он встал.

Фриш снова насильно усадил его в кресло.

— Одну минуту, — сказал он, — мистер Зингер, я взял на концерте программу. Там есть фотография этого Косака.

Он вынул из нагрудного кармана большую программу, развернул ее и поднес к глазам Мендла.

— Красивый молодой человек, — проговорил Мендл. Он стал рассматривать фотографию. Хотя фото было потертое и старое, а портрет, казалось, разбивался на тысячи и тысячи мелких молекул, он выступал из программы перед глазами Мендла как живой. Он было хотел его сразу же отдать, но оставил в руках и стал пристально вглядываться в него. Лоб под шапкой черных волос был широким и белым, как гладкий, освещенный солнцем камень. Глаза большие и светлые. Они смотрели прямо в глаза Мендла Зингера, он не мог ускользнуть от их взгляда. «Они приносят ощущение радости и легкости», — подумал Мендл. Он видел, что в них светится ум. Они были одновременно и старыми, и молодыми. Им все было ведомо, в них отражался весь мир. У Мендла Зингера было такое ощущение, что при взгляде в эти глаза он сам становился моложе, становился юношей, и ничего-то этот юноша не знал. Все ему нужно было узнавать у этих глаз. Он уже их видел, во сне, когда был маленьким мальчиком. Много лет назад, когда он начал читать Библию, такими были глаза пророков. Такие глаза были у людей, с которыми говорил сам Бог. Им ведомо все, они ничего не скрывают, в них — свет.

Долго глядел Мендл на фотографию. Потом сказал:

— Если позволите, мистер Фриш, я возьму это с собой.

И он сложил программу и вышел.

Он зашел за угол, развернул программу, поглядел на нее и снова спрятал. Ему казалось, прошло много времени с того часа, когда он вошел в кафе-мороженое. В этот промежуток вместились несколько тысяч лет, отбрасывающих свой свет глазами Косака, и годы, до наступления которых Мендл был еще таким молодым, что мог представить себе лик пророка. Он хотел повернуть назад, спросить, где находится концертный зал, в котором играла капелла, и пойти туда. Но он постеснялся и пошел в лавку Сковроннеков и рассказал, что его ищет в Америке родственник жены. Он разрешил Фришу сообщить свой адрес.