Спаркли Хейтер - Танец маленьких разбойниц

— Сперва мне здесь очень не понравилось, — призналась Диана. — Кто эти люди? Почему они живут все вместе? Почему они такие добрые? И с какой стати заботятся обо мне? Или, может, они разыгрывают меня? Зачем? Кто их нанял? Как отсюда выбраться? Где найти денег? Где купить кокаин? Поначалу все эти вопросы мучали меня.

— Ты хотела сбежать?

— Да, я думала об этом. Но мне некуда было идти. И пришлось остаться. Я целыми днями лежала у себя в комнате и плакала. Мне казалось, что я умру без кокаина, а они поили меня травяным чаем и говорили, что все обойдется, а я орала на Сэма… Короче, все было ужасно, но однажды… только это не для печати.

Нигель выключил камеру.

— Хорошо, — кивнул Майк, — я понял.

— Нигель заметил мою сумочку: это эксклюзивная дизайнерская вещь, в Лондоне я купила ее за полторы тысячи евро. Он сказал, что в некоторых азиатских странах такие сумочки стоят в два раза дороже. Там женщины записываются в очередь, чтобы приобрести нечто подобное. У Нигеля есть приятель в Чайнатауне, если модель новая, сумочку можно продать ему, тысячи за две как минимум. Но, к сожалению, моя сумочка была куплена в конце прошлого сезона, я собиралась подыскать что-нибудь поновее, но не успела — арест, ссылка в Швейцарию… Но идея нам понравилась, мы стали думать, как достать самые последние модели. Дело в том, что все известные дизайнеры сначала представляют свои коллекции в Париже и только потом выпускают их на рынок в других странах. Но все равно ты должен предварительно договориться с поставщиком, и если он решит, что ты достоин его товара, тебе продадут сумку, вернее, заставят купить сразу две — они продают их только парами.

— Очень разумный коммерческий ход, — заметил Майк, — таким образом производители увеличивают спрос. В Нью-Йорке некоторые женщины готовы пойти на все, за исключением разве что убийства, лишь бы стать обладательницами новейшей модели сумки от Луи Вьютона.

— А еще производители стараются помешать спекулянтам, вроде нас. Если бы любой мог купить сумку в Париже и перепродать ее в Токио или Гонконге, то фирма потеряла бы половину прибыли. Но у Нигеля — масса знакомых среди состоятельных американцев, которые придерживаются демократических взглядов и живут во Франции. Он договорился с демократами. Они купили нам десять сумок, но, к сожалению, на этом и пришлось остановиться…

— А что случилось? — спросил Майк. — Кончились сумки?

— Нет, — усмехнулся Нигель, — демократы.

— Мы перепродали сумки и заработали пять тысяч евро, — похвасталась Диана. — Вся прибыль пошла на поддержку творческих проектов «Артерии». А когда появятся новые модели, мы опять подключим наших друзей-демократов. Думаю, в следующий раз нам удастся выручить тысяч семь-восемь.

— Мы с ребятами подумали, не заняться ли нам защитой авторских прав некоторых европейских дизайнеров, — сказал Нигель, — особенно тех дизайнеров, которые продали сумки нашим знакомым демократам: в странах третьего мира вещи с их логотипом можно купить на каждом углу, но потом решили, что это расизм — разве азиатские демократы хуже американских? Мы не вправе лишать людей радости выложить кругленькую сумму за фирменную безделушку. К тому же все сошлись на том, что изъятие части прибыли у зажравшихся дизайнеров можно считать благородным делом.

— Они тут все обсуждают на общем собрании и принимают коллективные решения, — восторженным голосом сказала Диана. — Я получила огромное удовольствие от самого процесса: мы разработали подробный план, нашли фирмы, договорились с подставными лицами — здорово, настоящий заговор. А еще мне нравится участвовать в художественных проектах «Артерии» и заниматься хозяйством. Я обожаю мыть посуду! Но главное — люди, мне очень, очень нравятся артерианцы. Они такие… э-э… озорные, в хорошем смысле слова.

Диана кивнула, и Нигель снова включил камеру.

— Несколько недель в «Артерии», и тебя не узнать, — сказал Майк, — словно перед нами совершенно другой человек.

— Да, со стороны кажется, что все произошло внезапно, в некотором смысле так оно и есть: у меня такое ощущение, будто я очнулась от кошмарного сна. Мне снилось, что я барахтаюсь среди кровожадных акул и сама превращаюсь в акулу, но я открыла глаза и увидела, что попала в совершенно другой мир: вокруг меня плавают прекрасные тропические рыбы, и добрые дельфины, и множество других загадочных созданий, от которых исходит удивительное сияние. Но на самом деле это был долгий и мучительный путь. Я сбилась с дороги и долго блуждала впотьмах, и вдруг происходит чудо: вместо того, чтобы угодить в лапы наркодилера и окончательно увязнуть в трясине, я оказываюсь здесь.