Джон Грин - В поисках Аляски

— Смысл сегодняшнего праздника — раз и навсегда доказать, что мы — прирожденные приколисты, а выходники — не менее прирожденный отстой. К тому же у нас будет возможность подпортить жизнь Орлу, такое удовольствие пропустить нельзя. Так что сегодня… — он сделал паузу, словно в этот момент должна была зазвучать барабанная дробь, — мы сражаемся на трех фронтах. Фронт первый: предприкол. Мы, по сути, буквально подпалим перья у Орла на заднице. Фронт второй: операция «Болди», в которой Лара в одиночку выполняет столь жестокую, но изящную карательную миссию, которую мог породить исключительно мой умище.

— Э… — перебила его Аляска, — вообще-то это я придумала!

— Ну ладно, о’кей. Это придумала Аляска. — Он хохотнул. — И наконец, фронт третий: донесения. Мы взломаем школьную сеть, влезем в базу данных по успеваемости и разошлем родственникам Кевина и всем остальным сообщения о том, что их детишки по некоторым предметам отстают.

— Нас точно выпрут, — прокомментировал я.

— Я надеюсь, вы азиата с собой решили прихватить не потому, что надеетесь, что он комьютерный гений. Это не про меня, — сказал Такуми.

— Не выпрут, а компьютерный гений — я. Все остальные нужны лишь в качестве рабочей силы и для отвода глаз. Нас не выпрут, даже если поймают, потому что ничего, за что карают изгнанием, мы делать не будем. Ну, разве что кроме пяти бутылок «Земляничного холма», лежащих в Аляскином рюкзаке, но их мы надежно припрячем. Мы просто учиним небольшой беспредел, типа того.

Изложили план: места ошибке там не было. Полковник всецело рассчитывал на полную синхронность действий: если кто-то из нас хоть немного облажается, вся схема рухнет.

Каждому он распечатал краткий перечень указаний, время было расписано по секундам. Мы сверили часы, все оделись в черное, нацепили рюкзаки, изо рта шел пар, в мыслях — исключительно схема действий в мельчайших подробностях, сердца бешено колотились. Как только окончательно стемнело, то есть около семи, мы все вместе вышли из сарая. Мы уверенно шли друг за дружкой, мы были непобедимы. План, может быть, и содержал недостатки, но мы будем безупречны.

Через пять минут мы все разошлись в заданных направлениях. Я шел с Такуми. Наша задача была — отвлекать.

— Мы, блин, как морская пехота, — сказал он.

— Первые в бой, первые на смерть, — беспокойно согласился я.

— Чертовски верно.

Он остановился и открыл рюкзак.

— Не тут, дружище, — сказал я. — Надо дойти до Орла.

— Знаю, знаю. Просто… погоди. — Он достал плотную повязку на голову — коричневую, с плюшевой лисьей головой спереди. И надел.

Я рассмеялся:

— Что это за фигня?

— Это моя лисья шапочка.

— Лисья шапочка?

— Да, Толстячок Лисья шапочка.

— А зачем тебе лисья шапочка? — поинтересовался я.

— Потому что чертову лису никому не поймать.

Уже через две минуты мы сидели на корточках за деревьями, которые росли в пятнадцати метрах от задней двери дома Орла. У меня сердце колотилось, как барабаны в каком-нибудь техно.

— Тридцать секунд, — прошептал Такуми, и мне вдруг стало не по себе, точно как в ту ночь, когда я только приехал, познакомился с Аляской и она схватила меня за руку и зашептала: Бежим, бежим, бежим, бежим. Но я не двигался.

Я подумал: Мы недостаточно близко подобрались.

Я подумал: Он не услышит.

Я подумал: Он услышит и вылетит так быстро, что мы не успеем удрать.

Я подумал: Двадцать секунд. Я дышал тяжело и часто.

— Толстячок, — прошептал Такуми, — чувак, ты справишься. Беги просто, и все.

— Ага. — Просто беги. Колени не подкашиваются. Я не задыхаюсь. Надо просто бежать.

— Пять, — сказал он. — Четыре. Три. Два. Один. Поджигай. Поджигай. Поджигай.

Загорелось, затрещало, как на День независимости, который я всегда отмечал с родителями. Долю секунды мы стояли неподвижно, глядя на фитиль, чтобы убедиться, что он загорелся. А потом Такуми крикнул шепотом:

— Давай, давай, давай, блин.

И мы побежали.

Через три секунды — громкий взрыв. Он мне напомнил пальбу из автоматов в «Обезглавливании», только куда громче. Мы уже шагов на двадцать успели отбежать, но все равно казалось, что барабанные перепонки лопнут.

Я подумал: Ну, такое он точно услышит.

Мы неслись вдоль футбольного поля, в лес, на холм, весьма слабо осознавая свое положение в пространстве. Поскольку было темно, палки и покрытые мхом камни под ногами попадали в поле зрения в самую последнюю секунду, я время от времени спотыкался и падал, и боялся, что Орел нас догонит, но все равно поднимался и бежал за Такуми, прочь от школы и общаг. Мы неслись, как будто на кроссовках у нас были крылышки. Я мчался, как гепард, точнее говоря, как гепард, который слишком много курит. А потом, ровно через минуту, Такуми остановился и рывком открыл рюкзак.