Грэм Джойс - Реквием

— Что ему надо?

— Откуда я знаю? — Она ткнула в его сторону трубкой со свирепым выражением лица.

Том с усталым видом поднялся и взял у нее трубку:

— Да?

Несколько минут Том слушал молча, лишь изредка издавая невнятные междометия. В конце концов он записал телефонный номер в блокнот и положил трубку.

— И что?

— Он спросил, не буду ли я возражать, если он пригласит тебя погулять с ним в воскресенье в парке.

— Что?!

— Он говорил очень корректно, очень сдержанно.

— Зачем я ему понадобилась?

— Он считает, что ты прекрасна. Кроме того, он умирает. Доктор сказал, что ему осталось жить полгода или год. Он сказал, что это его последнее желание, в некотором роде. Похоже, так оно и есть.

— Теперь я поняла, как это сделано, — сказала Шерон. — Перед тем как пришить эти листки к шелковой подкладке, их с помощью горячего утюга наклеили на какое-то подобие кальки, чтобы они не расползались.

— Как по-твоему, представляют они какую-нибудь ценность? — спросил Том.

— Понятия не имею. Это иврит, но я ничего не могу разобрать. Если хочешь знать, что тут написано, надо показать рукопись кому-нибудь, кто окажется способным разобраться в ее содержании.

Шерон подпирала голову загорелыми руками, и они возвышались по обеим сторонам свитка, как колонны в храме. Том загляделся на их плавные изгибы. Он уже почти забыл, какую спокойную уверенность может излучать Шерон.

— Фрагменты этих свитков можно отыскать повсюду, — произнесла она тоном экскурсовода, — но сама я видела их только в музее. Не исключено, что тут записаны результаты каких-нибудь измерений, сделанных при постройке храма. «Здесь сорок локтей, затем еще двадцать локтей плюс стена десять локтей» — что-нибудь такое.

— Давид думал, что они содержат что-то важное.

— Ты говорил, что он думал также, будто Ватикан пытается отравить его. По-моему, у твоего Давида не все было в порядке с головой.

— Он не говорил, что это Ватикан. Кто мог бы помочь с этим, как ты думаешь?

— Сначала реши, хочешь ли ты показывать их кому-нибудь или нет. Если ты отдашь рукописи христианским или хасидским ученым, то больше их уже К увидишь. Это точно. Можно было бы попросить какого-нибудь знатока взглянуть на них частным порядком. Но если в этих свитках действительно что-нибудь интересное, то очень скоро всем станет известно, что они находятся у тебя.

— Вот черт. Что же нам делать?

— У меня есть один друг. Бывший клиент нашего реабилитационного центра. Я не хотела связываться с ним, но раз уж не остается ничего другого…

— Ахмед аль-Асмар, — сказала Шерон, принимаясь барабанить в дверь в третий раз. — Наверное, спит. И если даже я разбудила его, он откроет только с четвертого стука. Как он утверждает, джинны [16] Джинны — огненные духи в исламской мифологии, обители горы Каф, окружающей видимый мир. Неоднократно упоминаются в Коране. Особенно популярна вера в джиннов и «народном исламе», наравне с практикой посещения гробниц местных святых, верой в магию, сглаз, порчу, заговоры, амулеты и т. д. Джинн может принимать разнообразные личины, но обычно является в виде мужчины очень высокого роста. (Прим. ред.) никогда не стучат больше трех раз.

— Джинны?

Они были в мусульманском квартале Старого города. Шерон подъехала к зданию в северо-восточном Секторе. Окна были закрыты ставнями. В узком переулке пахло сыростью и ослиной мочой.

— Демоны. Ахмед не такой, как обычные палестинские арабы. А меня он считает немного свихнувшейся.

— Почему?

Прежде чем Шерон успела ответить, в нескольких футах над их головами распахнулись ставни, и из окна высунулась моргающая спросонья мужская голова. Том увидел взъерошенные черные волосы и тонкие усики. Несколько секунд араб тупо смотрел на них.

— Чокнутая еврейка, — пробормотал он.

Голова исчезла, но спустя несколько мгновений араб появился снова и выкинул им ключи. Шерон поймала их и отперла дверь.

Внутри было прохладно и полутемно. Том поднялся вслед за Шерон по каменным ступеням в пропахшую благовониями комнату, где араб натягивал джинсы и футболку. Он нарочито поморгал и протер глаза. На вид ему было лет сорок. Ахмед и Шерон расцеловались, подставив друг другу щеки, и Шерон представила Тома:

— Он из Англии.

— Из Англии? — переспросил Ахмед таким тоном, будто Том приехал из Атлантиды. — Из Англии?

Том протянул ему руку. Араб несколько секунд взирал на его ладонь со смесью ужаса и восхищения и затем пожал ее.