Сергей Обломов - Медный кувшин старика Хоттабыча

Гена взял из рук Кости увесистый «Ваттерман» и только собирался пошутить, не красные ли в нем, дескать, чернила, как вдруг ему в голову пришла мысль, от которой даже стало плохо.

— Это невозможно. — Гена грустно покачал головой. — У меня нет загранпаспорта. И потом — виза… Нет, наверно, не получится.

— Загранпаспорт сделаем! — сказал Костя. — Фотография есть?

— Фотография-то есть… А анкеты, трудовая книжка, справка из военкомата — я ведь от армии кошу, и даже если бы все это было, нужно минимум полтора месяца в ОВИ…

— Давай фотографию, — перебил его Костя. — И общегражданский паспорт. Других препятствий нет?

— Да вроде нет…

Костя вытащил из кармана пиджака крошечный сотовый телефон, покликал клавишами и приложил его к уху.

— Володя, это Смирнов, я тебе сейчас пришлю все данные, фотография у нас с собой, паспорт подвезешь к самолету, там и фотку наклеим, только печать не забудь. Чего? Нет, можно обыкновенный, красный.

Он положил телефон на кресло, присел на корточках возле своего кейса, открыл его, достал оттуда Палм-Топ, присоединил к нему портативный сканер, потом подключил его к телефону и протянул руку к Гене:

— Паспорт.

Гена передал ему паспорт. Костя просканировал три первых и четырнадцатую (с пропиской) страницы, поколдовал над клавиатурой Палм-Топа, потом снова взял телефонную трубку:

— Володь, ну что, все прошло? Хорошо, в аэропорту мы будем минут через двадцать. — Он нажал отбой на телефоне. — Поехали?

— Мне бы душ хотя бы принять, — робко сказал Гена.

— Это в самолете можно сделать, у нас правда времени совсем нет, мы должны в одиннадцать утра быть уже там, остальное решим по дороге.

— Ну родителям позвонить, собраться, сувениры…

— Не надо собираться, по пути составишь, что там тебе нужно. Позвонить можно из машины. Присядем на дорожку?

Гена покорно опустился в кресло. Все происходившее казалось таким сказочным, что проще было относиться к этому как к продолжению сна: если бы не его состояние, он бы легко подсчитал, что, учитывая разницу во времени, до Калифорнии они должны долететь за семь часов, что было просто нереально. И к тому же — почему Калифорния? Резиденция Гейтса находится в Сиэтле, штат Вашингтон. И только одна мысль по-настоящему задевала его: если они и правда летят в Калифорнию, то именно там, в Калифорнии, живет Этна и можно было бы…

— Ну, с Богом, — Костя поднялся. — Вроде бы ничего не забыли.

— Чего уж тут забудешь, когда ничего не берешь.

— Чувство юмора — это хорошо, — серьезно сказал Костя. — А деньги?

— Ах да, деньги…

— «Ах да, деньги», — передразнил его Костя и снова протянул ручку: — Распишись.

С деньгам возникла заминка. Гена долго пытался рассовать их по карманам джинсов, но они не то чтобы не помещались, а выпирали. Путешествовать с выпиравшими из карманов банковскими упаковками долларов Гене не хотелось, оставлять их дома было бы тоже рискованно.

«Черт бы их всех побрал с этими дарами, — думал Гена. — Сейчас дадут на улице по голове, и привет».

В конце концов он взял старый целлофановый мешок и бросил деньги в него.

«Вот что значит путешествовать налегке» — мысленно усмехнулся он, но до конца усмешка не удалась. Гена заметил, что президент Франклин грустно улыбается с верхней купюры прямо через пакет — пакет просвечивал.

— Пиджак надень. По десятке во внутренние карманы и одну в боковой, — проворчал Костя. — Пиджак-то хоть есть?

Заминка его явно раздражала.

— Есть, — вздохнул Гена.

У Кости, видимо, был большой опыт, потому что «десятки» действительно легли в пиджак легко и удобно, как будто пиджак был специально создан как одежда для ношения «десяток». В последний момент Гена сунул в задний карман джинсов записную книжку — на всякий случай.

В лифте они ехали молча. Когда двери открылись, Гена услышал во дворе гул и, выйдя из подъезда на солнечный свет, на секунду оторопел. Во дворе была какая-то толчея и полно зевак. На мгновение ему почудилось, что двор опять запружен мулами, верблюдами и погонщиками, но потом стало ясно, что это не так. Не верблюды это были, а автомобили. С двух сторон, на газоне и прямо возле подъезда, тяжело опираясь на мягкие шины, горбились, сверкая на солнце, черные джипы — «Мерседесы» «G-500» с синими ушами мигалок на крышах и наглухо тонированными стеклами, у выезда на улицу переминался с колеса на колесо огромный «Сабурбан», между ними, прямо напротив подъезда, лениво лежали три полена грузных «шестисотых», тоже черные и тоже с мигалками. Пасли это стадо два белых автомобиля ДПС — «Форд» Краун Виктория", похожий на выбросившегося из моря небольшого кита, и «пятерка» «БМВ» в классическом бандитском кузове, спрятавшая акулий оскал в водорослях чахлых городских кустов. Рядом с автомобилями маячили здоровенные детины в костюмах, а в крайнем джипе, раздвижные боковые двери которого были приоткрыты, угадывался силуэт ручного пулемета, короткий ствол которого кротко торчал из опущенного окна. Номерные знаки у всех автомобилей наполовину состояли из российского триколора.