Надежда Васильева - Под созвездием Кассиопея

— Ну и что? Собака — живое существо. А яхта — совсем другое дело. Кусок дерева и кусок ткани.

— Нет! Не другое! — неожиданно зарделась девушка. — Вспомни! Ты же мне сам говорил, что все вокруг дышит, живет, чувствует и даже говорит. Только «всяк на своем языке»! Даже у роз жестче становятся шипы, когда к ним подходит злой человек. Я сама об этом читала.

— Правильно! Но опять же, цветы — живые существа. А «Кассиопея» … — просто творение моих рук.

— А помнишь, ты еще говорил, что можно материальное поднять до уровня духовного! И тогда вещь…

— Маша! Перестань!

— Нет! Ты разговаривал с ней! Я слышала!

— Да?! — растерялся Александр. — Я просто шутил.

— Не лукавь! Вовсе не шутил! — Глаза у девушки сделались неродными и колючими — куда там розам с их шипами!

— Машенька, ну успокойся, ладно? — И Александр быстро перевел разговор на другую тему: — Хочешь, сделаю тебе сюрприз?

— Не хочу я никаких сюрпризов! Не слышишь ты меня! Или специально не хочешь слышать!

— Ой, как тебе не идет, когда ты сердишься! — передразнил ее он.

— Отстань!

— Ну, Машь! Ну, хватит тебе злиться! — Шутливо боднул лбом в висок. — Скажи, чего бы тебе сейчас хотелось вкусного?

— У тебя все равно этого нет! — отвернулась от него Мария. — Любишь ты меня дразнить!

— Нет, честно! Я волшебник.

— Ой, не могу! Фантазер ты, Сашка! И за что я тебя люблю? Сама не знаю. Ты ведь не от мира сего. Сейчас я тебе покажу! Держись! — И капризно топнула по днищу яхты ножкой: — Хочу шампанского и шоколадку с орехами! Не достанешь — утоплю!

«Кассиопея» вздрогнула, как от удара молнии. Заметался в гневе темный взгляд женщины на гроте, да так, что в панике вспорхнули с леерных стоек полусонные чайки.

— Считай до десяти! — загадочно прищурил серые глаза Александр.

Никто, кроме звезд, не смог бы уловить недоброй усмешки, что застыла в дакроновых глазах Кассиопеи. Встроенный в переборку мини-бар хозяин мастерил целых две недели. Кнопка — сучок была еле заметна. Нажимаешь — и звучит музыка. Под музыку медленно открываются зеркальные створки. А там…! И шампанское, и коньяк, и шоколад с орехами…

Чтобы не слышать восторженных писков Марии, «Кассиопея» глубже уткнулась носом в торфяной настил каменного берега. Но уснуть не смогла. Девушка запела. Ее пение, нежное, как цветочный луг, и очищающее, как перезвон колоколов, медленно растворили накипь обид и претензий, что скопились за день и застили свет серой поволокой. Следом за песней думы невольно устремились туда, где нет места раздражению, соперничеству, ревности…

На другой день они проснулись с рассветом. Красное солнце еще только-только пыталось вынырнуть из озерной воды. Предстоял дальний путь домой. Александр быстро сварил кофе, принес на подносе к постели Марии. Поцеловал девушку в висок и с шутливым пафосом произнес:

— Утро доброе, сударыня! Кушать подано!

Потом вышел из каюты, стал подтягивать якорный конец. Веревка завернулась и запуталась в ногах. Александр возился с ней долго. Яхту тем временем относило ветром в сторону. Фал тоже вытащил с трудом. Кассиопея наблюдала за ним с высоты поднятого грота. Наблюдала холодно и безучастно. Хозяин снова даже не поприветствовал ее. Стоило ему поднять голову, она тут же устремила свой надменный взор вдаль. Похоже, Хозяин что-то заподозрил, потому как долго ходил вокруг мачты, внимательно вглядываясь в выражение ее лица.

Был полдень. Солнце зависло над самой головой и подрезало шлейфы бегущих за яхтой теней. Горячая палуба жгла ступни босых ног. И даже ветерок не приносил желанной прохлады, а лишь облизывал кожу сухим шершавым языком.

— Искупаться бы! — сонливо потягиваясь от истомы, мечтательно произнес Александр.

— Ну уж нет! — с капризной ребячьей интонацией возразила Мария.

— Это почему? — шутливо приподнял он бровь.

— Потому что сегодня второе августа. Ильин день. Илья

Пророк уже кинул камушек в воду. Значит, купаться нельзя!

— Рассуждаешь, как моя матушка! Когда я был мальчишкой, ей цыганка велела беречь меня от воды. А у меня вся жизнь с водой связана. Я к качке привык так, что дома без нее уж и заснуть не могу. Вот поженимся, придется тебе меня каждую ночь укачивать. Согласна? — Он засмеялся и пошел за полотенцем. — Кстати, — донесся из каюты его громкий голос, — в прошлом году двух астрологов катал. Составили на меня персональный гороскоп. И что бы ты думала? По звездам выходило, что мой дом — вода.

— Сашь! А кем ты в прошлой жизни был? Знаешь? — почему-то спросила Мария.