Александр Шакилов - Культурный герой

— Понятно за что. За военные преступления. Какой-то он там кристалл бессмертия хотел стащить, ну, власть захватить, все как обычно. Это если верить его рассказам. А если не верить…

— Так ты его давно знаешь?

— Знаю-то давно, — вздохнул Кир. — Только познакомились уже здесь. Я, когда он на Криптоне злодеяния творил, еще не родился.

— Так он, получается, тебе враг?

Кир пожал плечами:

— Враг, друг. Все как-то перемешалось. Я тут со скуки угорал среди первичных млекопитающих. Малой еще был, компании хотелось. Брата по разуму. А Зод довольно долго прохлаждался на орбите Юпитера, все пытался тамошнюю цивилизацию кремний-водородных покорить. Но они были такие тупые, что и покорять их не стоило. В общем, когда он до Земли добрался, я уже любому был бы рад. А он ко мне тоже кинулся, обнял, разрыдался даже: соотечественник, живая душа, одни мы с тобой, сиротинушка, уцелели. Мы с ним потом долго тусовались вместе, и до сих пор, в общем… Хотя доверять ему совершенно не стоит.

— Так он тебе что, получается, вроде учителя?

Кир поморщился:

— Ну да. Наверное.

— Брат! — Старлей полез обниматься и выронил цигарку. — Брателло ты мой по разодранной заднице! И мне, и мне майор в казарме хорошо бывало впендюривал. По самые погремушки.

Кир отшатнулся.

— Уймись. Ничего он мне не впендюривал. Мы просто общались.

— Ага, так я тебе и поверю. Он же самому черту впендюрит. Бойкий старикан.

Игрек хихикал так энергично, что по стеклам очков слезы текли уже в три ручья. Кир подобрал раздавленную цигарку, сокрушенно покачал головой и пробормотал:

— Вот и поговорили.

Наутро третьего дня неподалеку от берега забурлила вода, и Старлей, подпрыгнув, завопил:

— Кииит!

Он совсем уже было собрался воспламенять взглядом, что добром бы не кончилось, однако это был не кииит и даже не кааашааалооот. Из воды вылез основательно проржавевший горб белой субмарины. На мостике стояла Медуза и приветливо махала змеями:

— Э-ге-ге, мальчики!

Загрузились быстро, правда, опять пришлось гнать в воду Лешака. На мостике, кроме медузы, обнаружился рослый ихтиандр, пышноусый, в кожаной куртке. Протянув Киру ласт, он представился:

— Капитан Фтагн. Добро пожаловать на «Белую субмарину».

— У вас богатое воображение, капитан, — вежливо ответил Кир, — назвать белую субмарину «Белой субмариной» — это не всякий додумается.

Капитан гордо улыбнулся, отчего усы разъехались, обнажая вывернутые пухлые губы.

— Папаша у меня негр, мать — русалка, а я видите, какой уродился. Ну давайте спускайтесь, нечего тут прохлаждаться. Вон чааайкиии уже возбудились.

Протащить Лешака в люк оказалось делом довольно сложным. Игрек предложил взять его на буксир, но люк все же чавкнул — и возмущенно шелестящие ветки ухнули вглубь. Остальные последовали за Лешаком.

В тесных коридорах лодки было не протолкнуться. Встречала их вся команда — довольно странный, прямо скажем, сброд. Конечно, утопленники, древние, с побелевшими черепами и таинственно светящимися глазницами, и посвежее, еще в остатках обмундирования и полинявших бескозырках. Ихтиандры, тритоны, несколько мрачного вида кэльпи и даже один живой вроде бы человек, поразительно напоминавший актера Гаэри Олдмэана. Он был боцманом.

— В тесноте, да не в обиде, — провозгласил Фтагн и скомандовал погружение.

Шли на норд-норд-ост. За завтраком капитан, боцман и все гости собрались в кубрике. Капитан разложил на столе карту и отмерил расстояние колченогим циркулем.

— Навигационка у нас, конечно, второй свежести. Но если пойдем так и так, — он показал, — до Новой Земли доберемся дня за два. При условии, что она, конечно, не откочевала ближе к полюсу.

Старлей почесал в затылке:

— С чего бы ей кочевать. Жратвы вроде в океане хватает. Кааасаааткиии, кииитыыы, чааайкиии, опять же. Не, думаю, все там же пасется. А на Полюсе что? Пииингвиииныыы, да и те все свинцом потравленные.

— Не скажи, дорогой, — хмыкнул Фтагн. — Пииингвиииныыы у нас очень даже хорошо идут. Опять же, жир на смазку перерабатываем. Натуральным хозяйством живем.

Кир мрачно размазывал по тарелке овсянку. Игрек ткнул его под локоть:

— Ты чего хмурый такой?

— Да так. Спал плохо.

— Клаустрофобия? — сочувственно осведомился капитан.

— Не то чтобы… Хотя да, наверное. Пока я в хрустальной капсуле по космосу кочевал, нажил. Тесно там было, в капсуле. Даже для младенца.

Боцман-Олдман сосредоточенно пожирал кашу. Он слопал уже три тарелки и потянулся за добавкой. Анжела удивленно прошептала: