Александр Шакилов - Культурный герой

— Не подумайте плохого, друзья. Эта дудочка, — Марсий помахал свирелкой, — укротит мееедвееедееей, тиигроов и даже пуум. Вооолкооов… может быть. Но зааайцыыы и ееенооотыыы… Особенно ееенооотыыы. Не уверен. Ох не уверен. Они-то и раньше чудовища были, а уж после модификации…

Кир ковырнул ногой траву.

— Нас может отнести Лешак. Усядемся на ветки, хрен до нас даже самый прыткие зааайцыыы допрыгнут. И ееенооотыыы не подкопаются.

— Ага. Только тогда идти будем недели две. Быстро ли ходит дерево?

— Ну, тогда вариантов немного.

И все трое уставились на Саламандра. Саламандр мерз, даже кончик хвоста у него посерел. Почесав посеревшим кончиком хвоста почерневшую спину, Саламандр раздумчиво присвистнул.

— Я че. Я сссмогу. Только он, — Саламандр ткнул хвостом в молчаливого Лешака, — ругаться будет.

— И буду, — упрямо сказал Лешак. — Лес гробить не дело.

— Зато быстро. Один лес или целая планета, а?

Лешак вздохнул.

Старлей хлопнул его по шершавому стволу.

— Ничего, старик. Ничего. Вот бегал бы ты побыстрее…

Они скользили через лес — вернее, через обугленное месиво стволов и ветвей. Кир устроился впереди, и ему лучше всех было видно, как в разросшейся до невероятности пасти Саламандра исчезают деревья, как весело пляшет по сучьям огонь, как трещит, скукоживаясь, листва. Спина Саламандра под ними была теплой, но не обжигающей, и Кир ясно ощущал, как перекатываются под кожей ящера могучие мускулы. Они неслись со скоростью пожара, оставляя за собой пепелище. Лешак сидел посередине: вцепился в шкуру Саламандра корнями и ветками прикрыл то, что, вероятно, было его лицом.

— Простите, братцы, — шелестел он безостановочно. — Простите.

С каждым проглоченным деревом Саламандр все рос, наливался рубиновой яркостью, и скоро маленькая группка у него на спине казалась не больше пятнышка от москитного укуса на слоновьей шкуре.

К морю, стрелой пролетев перевал и лавиной скатившись со склона, они прибыли еще до вечера.

И опять был закат. Кир шагал по кромке воды, слегка покачиваясь на мелких приливных волночках. Маслянистая нефтяная пленка прогибалась у него под ногами, но держала. Правда, когда на воду следом попробовал ступить Старлей, жидкость все же не выдержала и раздалась, и матерящийся Старлей окунулся по колено.

Саламандру велели сидеть подальше от воды. Теперь он то и дело вожделенно поглядывал на полосу прилива и бормотал: «Поджечь море. Всегда я хотел поджечь море».

Медуза сразу заявила, что в такую пакость она не полезет, так что пришлось Лешаку зайти по пояс и опустить ее там, где вода была чуть-чуть почище. Сейчас он брезгливо стряхивал нефтяные брызги.

Бродившие по пляжу чааайкиии сохраняли нейтралитет, но держались все же неподалеку: а вдруг? Марсий играл чааайкааам на свирели. Игрек, щурясь от недостатка света, корпел над своими чертежами. Анжела давила сок из собранных утром ягод и смешивала с запасенной водой. К ней подошел Старлей и сказал по-доброму:

— За дюну удалимся, сестрица?

Анжела вытерла испачканные соком руки, и они удалились.

Сгущалась, зелено помаргивала ночь. Распахивались острые очи созвездий. Море едва дышало — стиснутое за горло, но еще живое. Кир шагал по волнам, засунув руки в карманы штанов, и воображал себя кем-то совсем другим.

Медуза вернулась через три дня. Большую часть этого времени Игрек, Старлей и Кир провели в разговорах, и Старлей узнал много нового.

— Вот, например, — говорил Старлей, скручивая цигарку из сухих водорослей. Водоросли, в сущности, и не водоросли уже, а вооодооорооослиии — тоже от тушканчегова дерьма модифицировались и вставляли круто. Правда, пока живые, так и норовили за щиколотку ухватить, но до пляжа доплывали только дохлые. — Вот, например, майор наш, Джентльмен. Гадина, конечно, редкостная, зато свой. А ты, Кир, чужой. Как же тебе доверять?

Кир усмехнулся, и даже Игрек мелко захихикал. Протер запотевшие от смеха очки, принял от Старлея косячок, затянулся и сказал:

— Наивная ты, Васька, душа. Одним словом — стройбат. Какой же майор свой? Совершенно чужой. Кир, скажи?

Кир кивнул. Старлей удивился:

— Ну?

— Никакой он не майор, конечно, — терпеливо пояснил Кир. — То есть сейчас майор, разжалован потому что. А у нас был генералом. Генерал Зод. В одном ты прав: гадина редкостная. Папашу моего чуть не угробил, когда тот пришел его арестовывать.

— Ишь ты, — изумился Старлей. — Как старушка Вселенная-то тесна. А за что арестовывать?