Леонид Леонов - Пирамида. Т.2

Гасла последняя воля к сопротивленью, но как у всех погибающих, тем острее напрягался слух, чтобы сквозь стелющийся шум мира различить чьи-то спасительные шаги. Ничего не было, однако в чуть звенящей тишине ровное сиянье лилось из многочисленных, во всех направлениях, светильников и люстр, рассчитанных светить до скончания веков. Так он стоял посреди вестибюля с круговой оглядкой и для лучшей восприимчивости — приоткрытым ртом, и терпение его было вознаграждено знаменательной находкой. На нижней ступеньке парадной лестницы вверх, в почти не посещаемые апартаменты валялась замшевая женская перчатка — Дымков опознал ее раньше, чем поднял, по узорной мозаичной манжетке. А так как музейные коллекции пополнялись непрерывно от одной поездки к другой, и всякий раз Юлия по какой-нибудь текущей надобности забирала его с собою, избегая ездить в одиночку в этот каменный мешок чудес, то и возникало законное недоумение, как могла вещь попасть сюда помимо своей владелицы. Путаная и пустячная в общем-то загадка на время заслонила прочие его тревоги, и так психологически захлестнулось, что еще до разрешения ее, для пущего спокойствия, что ли, непременно потребовалось найти парную к найденной где-то тут. Тиская в ладони душистый кожаный комок, отправился он вверх на розыск другого такого же, вскоре увенчавшийся успехом — ступенчато простеленная ковровая дорожка скрадывала его шаги. Однако несколько раньше на поворотной лестничной площадке обнаружился сперва любимый Юлии, с золотцем, индийский шарф, недавний подарок дяди, прославленного йога из Бомбея, вслед за тем не менее знакомая Дымкову, уже в холле второго этажа, лаковая сумочка с раскатившейся по полу дамской мелочью, потом одинокая туфелька и, под конец, на самом пороге спальни, вторая недостающая рукавичка. Похоже, какая-то срочная потребность совсем недавно гнала здесь Юлию куда-то вглубь, заставляя в алогичном беспорядке ронять вещи, как бы раздеваться на бегу.

Нет, далеко не все вымерло в доме, и кажется, хозяйка его находилась у себя, в подтверждение чего тотчас послышался не только ее собственный голос, но и собеседника. Притом оба явно не стереглись, как будто там, где имеется гарантия от воров, можно не опасаться и подслушиванья.

Беседа велась в довольно ровном темпе и позволяла предположить давние, дружеские отношения сторон.

— ... Скрытный, никогда не рассказываешь о себе, — странным тоном, словно потягиваясь, говорила Юлия. — Говорят, у тебя уйма фифок. Современному режиссеру для общенья с коллективом мало одного лишь общенья душ. Но, судя по той мизерашке, в Химках, ты утоляешь творческую жажду, где подвернется...

— Мне кажется, в данную минуту у пани Юлии нет оснований ревновать меня... тем более к призракам ее воображения.

— О, мне просто жаль этих премьерш при нищих гениях. Они штопают им носки и раньше времени сохнут от обожания, чтобы по выходе их на орбиту уступить постель дарованиям помоложе. Правда, что ты рано женился и бедняжка старше тебя?

— По счастью, ваши тревоги за нее неуместны, дорогая. У моей жены прочное, на всю жизнь обеспеченное место. Она уже третий год вовсе не подымается с кровати.

Несмотря на силу ответного удара, ему удалось ненадолго отсрочить очередную атаку.

— И что удерживает тебя при ней? — после несколько виноватой заминки смягченно спросила Юлия. — Привязанность детства, благодарная совесть... любовь, наконец?

— Простите... но, сама-то пани Юлия смогла бы объяснить содержание произнесенного ею слова? Природа не случайно совместила органы любви с органами пищеварения. Вспомните, что паучиха после акта совокупления загрызает своего партнера.

Как всегда в таких случаях, собеседники понимали друг друга с полуслова и потому перескакивали через пару реплик порой, благодаря чему значительно сокращался их диалог.

— Вот откуда вы почерпнули свой цинизм — из мира природы. Тогда... что же соединило вас без любви?

— Ну, видимо, оба любили нечто третье, но... вам очень хочется во что бы то ни стало испортить мне настроение?

Дама замолкла, и потянувшуюся паузу Дымков истолковал в том разрезе, как сам он в пору наиболее деятельного сотрудничества по изготовлению шедевров проводил с нею время, оставаясь наедине. И так как в творческих перерывах они обычно развлекались любимыми дымковскими лакомствами, которые Юлия всякий раз предусмотрительно привозила с собой, то ангел и сделал простодушное заключенье, что и они там в настоящую минуту дружественно жуют свой изюм.