Алехандро Ходоровский: Альбина и мужчины-псы

- Осторожно, дон Чучо, предания не всегда говорят правду! Вы собираетесь принять сильнодействующее средство с непредсказуемым действием. А что, если для вас настанет настоящий ад?

Наркоторговец не удостоил ее ответом и проглотил дозу. Эффект не заставил себя ждать: его ботинки разорвались, и из них показались две черные лапы. Одежда разлетелась по воздуху, как груда ветоши. Из тела полезли черные волосы, а на груди обозначились двенадцать сосков, сочащихся черным молоком. Наконец, перед всеми предстала сука размером больше зайца, с убийственной ненавистью в глазах, с хищными клыками и хвостом, бившим по земле с такой силой, что взлетали целые комки земли. С жутким воем она устремилась в сторону нарушителей закона. И хотя верховые животные делали десятиметровые скачки, собака настигла их и принялась разрывать на части одного за другим. Пока ужасное создание наслаждалось кровавой баней, Мама Окльо, с трудом удерживая Логана - тот порывался пожертвовать жизнью в неравном бою, - собрала своих ошеломленных друзей.

- Болезнь вылечивается с помощью того же вируса, который ее вызвал. Шиграпишку побеждает вирус, так как содержит его в себе. Поэтому бандит превратился в суку - одно из воплощений Госпожи. Убежать от нее невозможно, она настиг­нет нас в мгновение ока. Нужно отвлечь ее, пока не пройдет приступ... Но как?

- Я знаю, - откликнулся попугай. Пользуясь тем, что черная сука дробила зубами кучу скелетов, он блестящим, как шпага, клювом чиркнул ей по морде, выклевав оба глаза. Вопя от боли, ослепшая хищница побежала кругами, которые становились все больше и больше. Птица загоготала: «Я - необходимое зло! Необходимое зло!» - и полетела обратно к лесу, спрятанному от людских глаз.

Кружа по-прежнему, адская собака понемногу удалялась от отряда и в конце концов, уменьшившись до мухи, скрылась за линией горизонта... Каракатица, исполненная благодарности, подобрала малахитовый кувшин - по счастью, пробка не выскочила - и с глубоким почтением вручила его той, которая теперь не узнавала ее, но оставалась верной подругой.

Спокойствие длилось недолго. Его нарушил снаряд, разорвавшийся всего в нескольких метрах от них. Прикинув, что следующий вряд ли попадет в то же место, все сгрудились в глубокой воронке. Нилли, как видно, не желал отступать. Сейчас он сидел за рычагами небольшого танка, следом ехали двадцать грузовиков, набитых солдатами - всего тысяча двести человек. Да здравствует великая любовь! Тем не менее, это прекрасное чувство, смешавшись с жаждой кровавой мести плюс присвоенным себе правом выносить приговор, не вникая в суть дела, смотрелось со стороны очень неприглядно и побуждало Маму Окльо дать отпор. Для нее идеалом была жизнь - жизнь спасенных от заражения, идеалом же мистера Нилли была смерть, то есть смерть врагов, измельченных до состояния фарша. Второй снаряд упал совсем близко от первого. У нескольких человек лопнули барабанные перепонки. Жрица тяжело вздохнула: надо было снова кормить Госпожу... Она вылезла из воронки и начала чертить на песке восьмиугольник, повторяя хриплым голосом заклинание: «Цан май са лэй ма дал дан!» Закончив, она попросила всех стать внутрь магического символа. Затем, обращаясь к Йе-Срид, богине стихий, Мама Окльо пропела все тем же странным, мужественным голосом: «Джун ба дуй ки ха мо нан!», надула щеки и дунула пару раз. Вокруг путешественников закружился вихрь и постепенно превратился в настоящий смерч - яростную серую спираль, стиравшую в пыль комья земли и уходившую высоко в небо. Заклинательница, выговорив ужасное проклятие «Миндан цэн ма ной кьи жин!» - «Свергни их с вершины бытия в адскую бездну!» - послала воронку в сторону военных... Устрашающий столб подхватил двадцать грузовиков и танк, словно перышко.

Мама Окльо, увидев, что с машинами и их пассажирами покончено, испытала не только боль, но и опасения. Уже много веков эти магические слова не звучали, и теперь, несмотря на все усилия, она была неспособна удержать в повиновении чудовищную волну.

- Осторожно! Скоро он обрушится на нас!

В отчаянии - куда спрятаться на плоской местности? - все поспешили за Логаном, доверясь его чутью. Постепенно впереди нарисовались мачты, затем верхняя палуба и, наконец, весь корабельный корпус. Каравелла святого Петра!

- Она из железобетона и может устоять перед вихрем!

Торнадо - казалось, вкус человеческой плоти пробудил в нем людоедский аппетит - уже виднелся позади, вытянувшись в прямую линию. Едва все влезли на судно и попрыгали в трюм, как сумасшедшая сила вырвала мачты вместе с негнущимися парусами, смела всех святых, населявших палубу. Укрывшись между гипсовыми бочками - ураган перебил стекла, обратив их в лезвия, - все услышали, как трещит корабль, словно от землетрясения. Будто гигантская рука вырвала с корнем тысячелетнее дерево - и люди, пытаясь уцепиться за надежно привинченных святых Петров, стали перекатываться между полом и крышей, которые поменялись местами. Еще один дикий удар, как пушечный выстрел, - и кошмару пришел конец. Гневный смерч утихал, пока все, окутанные тишиной и темнотой, не ощутили себя вне опасности. Но выйти было нельзя: хлынул ливень, которого три века ждала безводная земля.