Кэрол Берч - Зверинец Джемрака

— Вставай, Джаф, — сказал он, — пойдем, поможешь мне загнать его.

Дэн Раймер, пьяный вдупель, ухмыляясь, как рождественский дед, стоял на бочке, подняв руки, словно дирижируя оркестром. Мокрые грязные патлы выбивались из-под съехавшей набок кепки. Он кричал:

— Ко мне! Ко мне! Сюда!

Я старался держаться рядом с Комерой. Вот уж кто всегда сохранял рассудок.

— Сюда, Джаф! — крикнул он.

Я совершенно не понимал, что делаю. Длинные ноги Комеры мелькнули на противоположном конце палубы.

Дракон рванулся в мою сторону, я бросился бежать и чуть не разбил себе лоб о Билли Стока, который пытался спастись тем же способом. Я слышал жалобный голос Тима, который звал: «Джаф! Джаф!» — и всхлипывания Скипа. Не знаю, что происходило на самом деле, мы все беспорядочно носились и кричали, и клацанье скользящих по палубе когтей раздавалось повсюду. Потом, помню, я бежал за Комерой мимо клетки с поднятой решеткой, рядом с которой валялся альбом Скипа, широко раскрытый и с помятыми страницами. Комера сказал:

— Останься здесь, Джаф! Залезай на клетку и приготовься опустить решетку, когда мы загоним его внутрь.

Я запрыгнул на клетку и вдруг отчетливо осознал смысл происходящего. Мне не было видно, что творится за брашпилем, я только слышал крики, вопли и грохот. Я весь трясся, зубы стучали, и тихий голос у меня в голове повторял: «Это добром не кончится, это все очень и очень скверно, а ты не готов». Очень странно было оказаться в этот момент в полном одиночестве. Затем, совершенно внезапно, прямо передо мной появился дракон. Его грязная голова с темными провалами плоских ноздрей и слуховых отверстий была обращена вверх, круглые блестящие глаза с порозовевшими кольцами вокруг них полны коварства. В этих глазах было что-то такое, от чего у меня в горле образовался ком. Снова мелькнул раздвоенный язык, чудовище разинуло и захлопнуло вместительную пасть, поднялось на задние лапы и уцепилось огромными когтями за крышу клетки. Оно могло легко дотянуться до меня. Передние лапы были подобны толстым стволам старых деревьев, растущих с незапамятных времен. Еще раз сверкнул и исчез длинный желтый язык, и показалась огромная широкая пасть, ребристая, как стиральная доска. Ящер пристально смотрел мне в глаза, и в его холодном взгляде не было ни злобы, ни сострадания, ничего доступного пониманию. Это было совсем не то же, что встретиться взглядом с собакой, кошкой или даже тигром. В глазах рептилии я видел только полное равнодушие. Она могла бы убить меня, разорвать на части зубами, и это бы не имело никакого значения. Я значил для дракона не больше, чем выбившийся из земли зеленый росток для сжевавшей его овцы.

Появился Комера с поднятым гарпуном. Дракон оказался проворнее. Он развернулся, изогнувшись, как рыба, гарпун пролетел мимо и отскочил, звякнув о край поднятой решетки. Потом — так быстро, что я не успел понять, как это произошло, — Комера оказался лежащим на палубе, а ящер надвигался на него, лязгая зубами и брызгая слюной. Комера пытался ползти, отталкиваясь ногами, но каблуки его ботинок проскальзывали, он брыкался, но тщетно — чудовище раскрыло свою длинную крокодилью пасть и впилось зубами несчастному в ногу, чуть ниже колена. Он издал жуткий вопль, который снова привел всех в движение. Зверь тряхнул головой, отчего голова старпома резко запрокинулась назад, потом отпустил его ногу и бросился в орущую толпу. Люди тут же развернулись, словно их захватил водоворот, и пустились наутек. Я спрыгнул вниз, на палубу. Абель Роупер присел рядом с Комерой; тот непрерывно ругался сквозь зубы. Я побежал вместе с остальными. Ужасная тварь, раскачиваясь вверх-вниз на толстых задних лапах, пробиралась обратно вдоль левого борта. Все закончилось, как всегда, внезапно. Ненависть кипучей волной обрушилась на рептилию и смыла ее за борт. Люди хлынули из люков, спустились с мачт, и я с ликованием примкнул к этому кричащему и гудящему потоку. Имя нам было легион. Мы наступали с двух сторон, чудовище было обречено. Кто-то откинул задвижки и открыл фальшборт, чтобы мы могли вытеснить ящера за борт, и рептилия полетела в воду, смешно растопырив лапы, пытаясь идти по воздуху и лягая пустоту. Потом — взрыв и дыра в черной поверхности океана, который благосклонно принял очередное подношение.

Дракон скрылся из виду.

Раздался радостный крик. Мы схватились за планширь и смотрели вниз, перегнувшись через фальшборт. Ящер, судя по всему, погрузился довольно глубоко, потому что мы успели сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем его голова, словно тяжелая колода, вынырнула на поверхность. Все опять закричали. Зверь снова нырнул, на этот раз уже сам, затем вынырнул, тряхнул могучей горбатой спиной, грациозно развернулся и поплыл, вздымая перед собой передними лапами волну, твердым курсом строго на северо-запад. Он быстро скрылся в темноте, и больше мы его не видели.