Кэрол Берч - Зверинец Джемрака

— Я вам пригожусь присматривать за зверьем, — заверил я Дэна, сообщив, что нанялся на «Лизандр». — Я в этом смыслю лучше Тима.

Дэн откинул голову назад и прищурился, наблюдая за струйками белого дыма.

— Хорошо. Заодно и за Тимом присмотришь.

Матушка была безутешна.

— Джаффи, не уходи в море, прошу тебя, — запричитала она, когда я рассказал ей про экспедицию. — Я всегда знала, что этот день настанет, и мечтала, чтобы он не наступил. Жизнь в море — ужасна. Для тебя это будет слишком тяжело. Раз вышел в море — обратно не повернешь, надо понимать.

Матушка жила теперь в Лаймхаусе. Она сошлась с торговцем рыбой по имени Чарли Грант. Хороший был человек. Когда я пришел сообщить ей новость, она разделывала селедку: рассекала рыбинам животы и распластывала тушки на доске, поддевая хребты тупым концом ножа и выдергивая их одним движением.

— Знаю, мам. Я не захочу повернуть назад.

Учитывая ее состояние, было нехорошо слишком явно показывать свою радость, но удержаться было трудно. От волнения матушка раскраснелась и едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Что же до меня, то я буквально парил над землей.

— Вы его только послушайте! Сам не понимает, о чем говорит, — с досадой произнесла она.

Бедная матушка. Никто уже не принял бы ее за девочку: она стала еще более коренастой, кожа ее обветрилась, а волосы на висках начали седеть. Ходила она, правда, как и раньше, по-моряцки, вразвалочку.

— Всегда знала, что этим кончится.

Глаза у нее были на мокром месте, и мне стало не по себе. Матушку я сильно любил. Для меня она всегда была и останется теплым островком в постели, к которому я мог прибиться и уткнуться носом в подмышку.

— Что тебе привезти, мам? — попытался я взбодрить ее. — Скажи, чего ты хочешь?

— Ничего я не хочу, негодный мальчишка.

— Не волнуйся, мам! Это мой шанс. Не могу же я всю жизнь болтаться здесь! Какие здесь деньги? Как я смогу заботиться о тебе в старости, если застряну тут на веки вечные? Такая удача выпадает раз в жизни. Сама подумай!

— В том-то и беда, — сказала матушка, отталкивая меня испачканной в рыбе рукой и снимая передник. — Об этом-то я и думаю все время. Ох, горе ты мое. Ты хоть поел?

— Поел, и как следует, мам, просто чаю налей немножко.

— По мне, так вся эта история — сущая ерунда, — продолжала матушка, направляясь к очагу.

Я рассмеялся:

— В том-то и прелесть. Гордись! Можешь всем рассказывать: мой сын отправился охотиться на дракона. Как рыцари в старину.

— Ты же говорил, что не будешь ни на кого охотиться. — Она повернулась ко мне с укоризной, не выпуская из рук кочергу.

— Нет, нет, конечно, это я просто так сказал. Конечно не буду. — И я снова засмеялся. Я был близок к истерике. — Это Тим будет охотиться, но я тоже участвую в этом смелом предприятии.

Это слово звучало очень по-взрослому. Я снова и снова повторял его, стараясь произвести впечатление на девочек из «Матроса» и «Солодильни». Предприятие! Великое предприятие!

— Тебе же всего пятнадцать, — возразила матушка, — ты совсем еще ребенок!

— А вот и нет.

На самом деле я действительно еще не был взрослым, что давало и свои преимущества. Все эти толстые девки любили меня, как малыша, и хотели прижать к своим мягким телесам, которые пахли лимоном и лавандой. Не раз я зарывался лицом в сливочные холмы и наслаждался ими, точно ребенок материнским молоком, и с меня не брали ни пенса за то, за что другим приходилось платить. Но теперь я стану взрослым мужчиной. Прощайте, лондонские красотки! Джаф Браун отправляется в кругосветное плавание, и при следующей встрече ему будет что рассказать вам.

— Ох, Джаффи, не хочу я тебя отпускать! — Матушка недовольно прикрыла ладонью один глаз. — Лучше б ты…

— Мам, не надо. — Я был смущен и расстроен.

Хотелось сказать ей: «Пожалуйста, не надо все портить. Я ведь не хочу беспокоиться о тебе, пока буду в море, пойми! Пожалуйста, мам, не усложняй».

— Мне заплатят, мам, хорошо заплатят. У него очень много денег.

— Присядь, — велела она, — выпей чаю.

Матушка знала, что уже ничего не сможет изменить.

— Это все ерунда, — сказал мне при встрече Тим. — Ты бы слышал, что моя мать устроила. Смех, да и только! — И его длинные тонкие пальцы запорхали по лицу. — «Не-е-ет! Только не ты, Тим!» — передразнивал он миссис Линвер. — «Не-е-ет! Господи боже! Не-е-ет!»

Мы оба расхохотались. Зачем еще существуют сыновья, если не затем, чтобы разбивать материнские сердца!

— Сходим к Meнгу, — предложил Тим.